Он сказал, что я «не подхожу, чтобы быть отцом», но я воспитывал этих детей с самого начала.
Когда моя сестра Майя начала рожать, я находился в другой части регионана мотосъезде. Она умоляла меня не отменять поездку, говорила, что всё будет в порядке и ещё есть время.
На свет появились три прекрасных малышаи она не выдержала.
Помню, как держал в руках крошечные мешочки, дрожавшие в неонатальном отделении. На мне всё ещё пахло бензином и кожаной курткой. У меня не было плана и даже малейшего представления, что делать. Но я посмотрел на Риту, Беллу и Кирилла и понял: я не уйду от них.
Я заменил ночные поездки ночными кормлениями. Рабочие из цеха покрывали мою смену, так что я успевал забирать детей из детсада. Я научился плести косы Белле, успокаивать Риту в её вспышках гнева, убеждать Кирилла есть чтото, кроме обычных макарон с маслом. Я перестал отправляться в длительные рейды. Продал две мотоциклы. Вручную собрал детские двухъярусные кровати.
Пять лет. Пять дней рождения. Пять зим с простудой и гастроэнтеритами. Я не был идеален, но оставался. Каждый день.
И тогда появился он.
Биологический отец. В свидетельстве о рождении его не было. Он ни разу не навещал Майю во время беременности. По её словам, он сказал, что тройняшки «не вписываются в его образ жизни».
А теперь? Он захотел забрать их.
И пришёл он не один. С собой привёл соцработницу Марину. Она, увидев мои масляные пятна на одежде, заявила, что я не обеспечиваю «долгосрочную адекватную среду для этих детей».
Я не мог поверить своим ушам.
Марина осмотрела наш маленький, но ухоженный дом. Видела рисунки детей на холодильнике, велосипеды в саду, маленькие ботиночки у входа. Она улыбнулась, делала заметки. Я заметил, что её взгляд задержался чуть дольше обычного на татуировке на моём шее.
Самое худшеедети ничего не поняли. Рита спряталась за мной. Кирилл заплакал. Белла спросила: «Этот человек будет нашим новым папой?»
Я ответил: «Никто вас не отнимет. Только юридически».
А теперь слушание через неделю. У меня есть адвокат. Хороший. Чёртовски дорогой, но стоит того. Моя мастерская едва держится, потому что я берусь за всё сам, но я продам даже последнюю ключицу, чтобы удержать детей.
Я не знал, что решит судья.
Накануне слушания не мог спать. Сидел за кухонным столом, держал в руках рисунок Ритыменя, держащего их за руки перед нашим домиком, а в углу солнце и облака. Примитивные каракули ребёнка, но, честно говоря, я выглядел счастливее на этом рисунке, чем когдалибо в жизни.
Утром надел рубашку с пуговицами, которую не носил со времён похорон Майи. Белла вышла из комнаты и сказала: «Дядя Дан, ты выглядишь как священник».
«Надеемся, судье понравятся священники»,попытался пошутить я.
Суд выглядел как другой мир. Всёбежевое и блестящее. Вин сидел напротив меня в дорогом костюме, притворяясь заботливым отцом. Он даже принёс фотографию тройняшек в рамке из магазинабудто это чтото доказывает.
Марина прочитала свой доклад. Она не врет, но и не смягчает тон. Упомянула «ограниченные образовательные ресурсы», «беспокойство о эмоциональном развитии» и, конечно же,«отсутствие традиционной семейной структуры».
Я сжимал кулаки под столом.
Затем настала моя очередь.
Я рассказал всё судье. От звонка о Майе до того, как Белла отрыгнула на спину во время длительной поездки, и я ничего не сделал. Я говорил о задержке речи у Риты и о том, что взял вторую работу, чтобы оплатить логопеда. О том, как Кириллу пришлось научиться плавать, потому что я обещал ему гамбургер каждую пятницу, если он не сдастся.
Судья посмотрел на меня и спросил: «Действительно ли вы считаете, что сможете в одиночку вырастить троих детей?»
Я проглотил. Можно было бы соврать. Но я не стал.
«Нет. Не всегда»,ответил я. «Но я делаю это. Каждый день, уже пять лет. Я делал это не потому, что обязан, а потому что онимоя семья».
Вин наклонился вперёд, будто хотел чтото сказать, но промолчал.
И тогда случилось нечто.
Белла подняла руку.
Судья, удивлённый, спросил: «Молодая леди?»
Она встала со стула и сказала: «Дядя Дан обнимает нас каждое утро. И когда нам снятся плохие сны, он спит на полу рядом с нашей кроватью. Однажды он продал свою мотоцикл, чтобы починить отопление. Я не знаю, как выглядит папа, но у нас уже есть один».
Тишина. Абсолютная тишина.
Не знаю, решило ли это всё. Может, судья уже давно принял решение. Но когда он в конце сказал: «Опека остаётся у господина Десмонда Фомина», я выдохнул долгий вдох, который держал годами.
Вин даже не посмотрел на меня, уходя. Марина лишь слегка кивнула.
В тот вечер я приготовил сырные тосты с томатным супомлюбимое блюдо детей. Белла танцевала над кухонным столом. Кирилл размахивал ножом для масла, будто световым мечом. Рита обняла меня и прошептала: «Я знала, ты победишь».
И в тот момент, несмотря на масляную кухню и всю усталость, я почувствовал себя самым богатым человеком на свете.
Семьяэто не кровь. Это те, кто остаётся. Снова и снова. Даже когда трудно.
Если ты считаешь, что любовь делает когото родителем, поделись этой историей. Комуто она может пригодиться сегодня.
