Он совсем не такой, каким кажется…
— Мама с папой приедут в субботу, — произнесла Светлана, делая вид, будто это просто случайное замечание. — Они давно мечтают с тобой познакомиться.
Игорь, в этот момент намазывавший малиновое варенье на хлеб, застыл. Медленно положил нож на тарелку.
— Замечательно, — ответил он, едва сдерживая дрожь в голосе. — Я… я тоже этого жду. Очень.
Но Света знала его слишком хорошо. Она сразу заметила, как свело его плечи, как он стал смотреть куда-то в сторону.
— Игорек, всё будет хорошо. Они тебя примут, — тихо сказала она, сжимая его руку.
Он усмехнулся, но в его глазах плавала тревога.
— Светочка, твои родители — профессора, люди из интеллигенции… А я — взгляни: борода, тату, тоннели в ушах. Для них я — как бандит из лихих девяностых.
— Для меня ты — самый чуткий человек на земле, — твёрдо ответила Света. — И они это поймут. Увидишь.
Неделя пролетела в суете. Светлана драила квартиру, перебирала бабушкины рецепты и гладила скатерть. Игорь молча помогал: прибивал полку, покупал пироги, но по вечерам выходил на лестничную клетку и курил, уставившись в темноту.
И вот настал день. Света в десятый раз поправляла салфетки. Игорь, в наглаженной рубашке, стоял перед зеркалом и причёсывал непослушные волосы.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — выдохнул он и пошёл в прихожую.
На пороге стояли её родители — Тамара Степановна и Виктор Сергеевич. Мать смотрела на Игоря, будто увидела приведение. Отец хмурился, переводя взгляд с его татуировок на тоннели в ушах.
— Добрый день, — ровно сказал Игорь, протягивая руку. — Я Игорь. Очень приятно.
Отец после паузы пожал её, кивнув. Тамара Степановна, чувствуя напряжение, первая заговорила:
— Ну, проходите в дом. Светочка, наверное, заждалась?
Света вышла из кухни с натянутой улыбкой. Обняла родителей, потом взяла Игоря за руку и повела всех к столу.
Ужин шёл тягостно. Мать изучала Игоря, будто пыталась разгадать ребус. Отец задавал короткие, чёткие вопросы. Кем работает? Как познакомились? Где живут его родные?
Когда Игорь сказал, что работает фельдшером в скорой, мать подняла бровь:
— Фельдшер? Неожиданно… По вам не скажешь.
Он лишь пожал плечами:
— Татуировки — не профессию выбирают.
Наступила тишина, которую нарушил отец:
— Почему именно медицина?
Игорь сделал глубокий вдох:
— В детстве я увидел, как машина сбила старика. Люди просто стояли, а один врач бросился ему помогать… Тогда я понял — хочу быть таким же.
Виктор Сергеевич вдруг размяк. Стал расспрашивать про работу, даже рассказал, как сам когда-то вытащил соседа из горящей квартиры.
К вечеру стало легче. Игорь рассказывал, как спасал людей в авариях, как сутками не выходил из больницы во время эпидемии.
Когда родители собрались уходить, Тамара Степановна неожиданно обняла его.
— Простите за предвзятость, — прошептала она. — Я… ошиблась.
Виктор Сергеевич крепко сжал его руку:
— Береги её. Она у нас одна.
Когда дверь закрылась, Игорь облегчённо выдохнул:
— Я думал, твоя мама сейчас достанет крестик и начнёт меня отчитывать.
Света рассмеялась и прижалась к нему:
— А я знала, что они тебя полюбят. Потому что ты — редкий человек.
Они стояли в тишине, обнявшись, а на диване мирно сопел пёс Барсик — тот самый, которого Игорь когда-то спас с улицы.
— Всё-таки странная штука жизнь, — прошептал Игорь. — Если бы не ты, не этот бродяга, мы бы, может, и не встретились…
— Теперь у нас будет что рассказать нашим детям, — улыбнулась Света.
— И родители, которые меня не прокляли, — добавил он.
И они засмеялись — легко, по-настоящему, понимая, что счастье — это когда тебя принимают со всеми твоими шрамами и тоннелями в ушах.
