Ей — 12, ему — 22, маме — 32. Вчера мама вышла за него замуж. Сегодня они сообщили об этом ей.
Девочка заперлась в своей комнате и не выходила весь день. Они пытались её позвать, мама подходила к двери, предлагала пойти в кино, в парк, в гости. Но она молчала. Лежала на диване, сначала плакала, потом уснула. Потом просто смотрела в потолок и думала. А к вечеру ей стало очень голодно, и она вышла из комнаты.
Несколько лет привыкала. Каждый мамин слова воспринимала в штыки. Презрительно кривилась, наблюдая их вместе. Грубила, дерзила, ненавидела.
Младшая сестра мамы пыталась поговорить с ней. Не давалась. Подумывала сбежать из дома. И однажды сбежала. До ночи сидела на лестнице соседнего дома. Затем замерзла и пошла к той самой сестре мамы.
Когда мама приехала за ней, девочка уже согрелась и поужинала. Мама приехала одна, дрожащие руки, заплаканные глаза.
Ехали домой на такси. Она видела мамин профиль: уставший и старый. А он казался красивым.
Впервые он пропал на целый месяц. Девочка ничего у мамы не спрашивала. Мама молчала. Но дома стало как прежде: они вдвоём с мамой. Отношения немного теплее. Девочка успокоилась.
Затем он вновь появился. Молодой мамин муж. Девочка смирилась, что он теперь всегда в их жизни.
Ей — 18, ему — 28, маме — 38. Однажды за обедом она намеренно задержала руку в его, передавая нож. Смотрела прямо в его глаза. Он тоже. Мама побледнела, опустила голову. Все ели молча.
Когда мама была не дома, она подошла к нему, уткнувшись лбом в спину, задержала дыхание. Он слегка отстранил её, тряхнув плечи, попросил не дурачиться. И на неё нашла истерика. Ну почему?! Почему именно она?! Она ведь старая! Разве ты не видишь её морщины на шее?! Зачем тебе это?
Он принёс воду, усадил её в кресло, накрыл пледом. И вышел, хлопнув дверью. Она сидела, глотая слёзы, понимая, что пора уезжать в общежитие или снимать жильё. Её оттолкнули, как котёнка, унизили, отвергли.
Он был красив. Она видела его во снах. Он не приходил домой. Мама молчала. Обе тени по дому.
Вернулся через несколько дней. Мамы не было, она вновь осталась одна дома. Сидела на кухне, пила чай, писала конспект.
Он подошёл, её сердце замерло. Сел напротив, устало произнёс: «Я люблю твою маму, прими это. Не тебя, её. Давай больше не трепать друг другу нервы, ты ведь взрослая девочка». Смотрел в её глаза, не отвел взгляд.
Большая девочка пролежала ночь с сухими глазами, пустой головой. Наутро увидела их, целующихся на кухне. Её стошнило. Успела лишь в ванную.
Нашли место в общежитии. Мама просила вернуться. Через время дала деньги на квартиру.
Ей — 25, ему — 35, маме — 45. Отношения почти наладились. Она приходила в гости. Обедали, болтали, смеялись. Мама выглядела счастливо, спокойной. Он оставался красивым. Слишком красивым. Она заметила, как сравнивает всех с ним. И это ей не нравилось.
Потом случилась несчастная любовь. Он был женат и не собирался уходить. Она его любила. Плакала, не хотела быть «женой в обеденный перерыв». Всё происходило горько, рвано, больно. Он возил её на море, дарил подарки. Удивлялся, разве этого мало? Нужно обязательно всё определять форматами? Зачем обруч, кольца? Всё это уже у него было. Большая любовь может стать скучной.
Она возражала, мотала головой. И помнила, как видела маму с мужем. Не понимала, что жизнь вдвоём может быть другой? Красивой, настоящей.
Тот год был бурным. Редко посещала дом. Несколько случайных встреч с мамой в кафе, несколько посещений. Мама похудела, следила за собой.
Ей — 28, ему — 38, маме — 48. Предложили работу в другом городе, она уехала. Этого и хотела — спасения от тяжёлых отношений, поглотивших три года жизни.
На новом месте всё вошло в норму. Завязались романтические отношения с коллегой: неженатым, симпатичным. Казалось, пришло время замужества и детей.
Мамин муж приехал в её новый город, в командировку. Обедали вместе. Ей было легко, весело. Рассказывала о своей жизни, интересовалась ими с мамой. Он слушал. Она перевела взгляд на его руки, остро, физически почувствовала, как хочет его объятий…
Он понял. Замолчал, подбирал слова. Не хотел обидеть. И сказал: «Я люблю твою маму, маленькая вздорная девочка. Я знаю, чувствую твою боль, обиды, желания. Мы всегда будем друзьями, и ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь».
Обоим было неловко. Она засмеялась: чего же я, мол, хочу?
Позже он позвонил, мама приболела, ждёт. Она перезвонила маме, у той усталый, но бодрый голос. Конечно, приезжай на выходные. Не на эти, но на следующие. Конечно, соскучилась. Ты простила меня, вдруг спросила мама. За него? Ты же видела, он мне нравится. Прости, что всё так. Простишь?
Он вновь позвонил: мама в клинике, надо ехать. Её командировка через два дня — небольшое ожидание. Приезжай, будут анализы, диагноз.
Она приехала. Не успела. В больничном коридоре он с пустыми глазами. Красивый, нездешний. Тяжело посмотрел на неё и отвернулся к окну.
После похорон она ходила, как призрак, перекладывала вещи, перемывала посуду, заваривала и выливала чай, мыла окна.
Он занимался своими делами. Поздно приходил с работы. Не ужинал. Тихо пробирался в спальню.
Когда его не было, она заглянула в спальню. Пахло маминой косметикой, прежним счастьем. Сердце заныло. На комоде, на стене мамины фотографии… Закрыла дверь.
Думала, она так и не поняла их. Думала, что уже никогда не поймёт…
