**28 мая, воскресенье**
На белоснежной кухне в элитной московской квартире на двадцатом этаже Артём медленно потягивал ароматный кофе из фарфоровой чашки. В безупречном костюме, с аккуратно уложенными волосами, он выглядел как человек, привыкший к успеху. Внезапно дверной звонок нарушил его утро. Раздражённо вздохнув, он поставил чашку на гранитную столешницу и направился к двери.
— Кто там?
— Сынок, это я… мама.
Он замер. На пороге, съёжившись от холода, стояла женщина в потёртом пальто, платок поверх старой шапки. В руках — огромная сумка: банки с соленьями, свёрток с домашним салом, баночка мёда. Из-под подола виднелись стоптанные валенки. Губы дрожали не столько от мороза, сколько от волнения.
— Мама? Ты чего без предупреждения? — прошипел он, озираясь, как бы не увидели соседи.
— Артёмка, телефон твой не отвечает. Беда у нас… без тебя не справиться…
Он стиснул зубы, потянул её за рукав в прихожую, резко захлопнув дверь.
Он уже десять лет жил в Москве. Закончил МГИМО, устроился в престижную компанию. Деньги, связи, удача — всё сложилось. В родную деревню под Ярославлем наведывался раз в пять лет. Звонил редко — на Рождество или День Победы. Про родителей не распространялся.
— В чём дело? — отрывисто спросил он, пока она ковыряла замёрзшими пальцами в варежках.
— Племянник твой, Витька, совсем захирел. Дима с Олей еле справляются. У них второй ребёнок, Оля без работы, а брат тебе в своё время последние копейки отсылал, когда ты учился… Хоть немного помоги…
Не успел он ответить, как снова зазвонил звонок. Артём резко обернулся.
— Сиди тихо! — прошипел. — Выходить нельзя!
Он запер мать в спальне, а сам бросился открывать. На пороге стоял коллега, Виталик.
— Слушай, консьерж сказал, у тебя мать приехала? — засмеялся Виталик. — Ты ж мне рассказывал, что они погибли в Альпах, когда ты был студентом?
— Чушь какая! Какая-то старуха ошиблась дверью, — отмахнулся Артём. — Ладно, поехали в ресторан, жду Лизу, дочку нашего гендира. Надо впечатлить. У нас с ней может быть будущее.
Подмигнул, выпроводил Виталика. Вернувшись, взглянул на дверь спальни. Там, на краешке кровати, сидела мать. Глаза — как застывший лёд. Она всё слышала.
— Сынок… ты правда говоришь, что нас нет в живых? — прошептала она. — Какой же стыд…
Он скривился.
— Мам, хватит. Сколько им надо?
— Тридцать…
— Тысяч евро?
— Да что ты! Обычных рублей…
— Из-за таких копеек ты мне всё утро испортила? Держи пятьдесят. Только больше не приезжай вот так. Пожалуйста. Я теперь другой человек.
Вызвал такси, снял ей номер в гостинице у Казанского вокзала, купил билет. Попрощался, не глядя.
Поздно вечером он зашёл в спальню с Лизой. Девушка морщила нос, разглядывая сумку.
— Что за бардак? Артём, тут воняет деревней!
— Уборщица опять намусорила. В этом месяце без премии, — буркнул он, отворачиваясь.
А в плацкартном вагоне, пока поезд увозил её обратно, мать смотрела в тёмное окно. Сердце ныло: где они с отцом оступились? В какой момент их сын стал чужим? Почему их любовь обернулась стыдом?
**Вывод:** В погоне за новым не стоит вытаптывать корни. Иначе однажды оглянешься — а за спиной только пустота.
