Он ушёл, а мы остались — и начали строить свою жизнь заново, без него.
Вечер выдался обычным, как сотни до него: дети шумят на кухне, на плите остывает борщ, баня уже жарко натоплена. Всё как всегда. Всё для него. Муж вернулся, молча поел, потом отправился париться. Я думала — всё, как обычно. Но когда он вышел, его голос прозвучал чужим, будто из другого мира:
— Ты меня не ценишь. Мне здесь делать нечего. Я ухожу.
Собрал вещи — неторопливо, тщательно. Взял ноутбук, документы, даже свою любимую кружку с медведем. Уехал к матери. Без слёз, без скандала, без объяснений.
Я стояла в прихожей, прислонившись к косяку, и слушала, как хлопнула дверь. И знаете что? Не рухнула на пол, не зарыдала, не почувствовала, что земля уходит из-под ног. Вместо этого — облегчение.
Ночь прошла непривычно тихо. Без храпа с соседней подушки, без ворчания, без вечного недовольства: то дети шумят, то суп пересолен. Утром проснулась будто заново рождённой. Дети уже вставали, я нажарила оладий, мы позавтракали, и они убежали во двор. А я осталась — одна, но не опустошённая.
Недавно закончили ремонт. Остались мелочи — довести до ума. Решила повесить новые шторы. Взяла шуруповёрт, саморезы — инструменты, которых раньше боялась. Проклятая карнизная планка не хотела держаться, съезжала. Но я справилась. Сама. Шторы висят — лёгкие, голубые, в мелкий цветочек, будто занавес перед новой жизнью.
Потом сварила три литра яблочного варенья, закатала сок. Пока банки остывали на подоконнике, ловила себя на мысли: а вдруг я виновата? Не додала, недолюбила? Но чем больше думала, тем яснее становилось: нет. Он уже давно был не с нами. Телом — здесь, душой — где-то далеко.
Вышла во двор, достала краску, старую лестницу — тяжёлую, словно с войны. С трудом подтащила её к стене. Высоты боялась с детства. Но забралась. И покрасила. Дом сразу ожил. И я вместе с ним. И в этот момент, как бы смешно ни звучало, осознала: я всё могу. Сама.
Ночь принесла тишину. Дети спали, я сидела на кухне с чашкой чая и впервые за долгие месяцы не чувствовала тревоги. Возвращать его? Зачем? Он сам ушёл. Сам выбрал — мать, свободу, свои иллюзии. Пусть теперь свекровь разбирается со своим «ангелочком», как она его называла. Скоро поймёт — крылья облезли, а нимб заржавел.
А у нас всё будет хорошо. Справлюсь с огородом, домом, детьми. Стану крепче. Уже становлюсь. Не потому что хочу — потому что нельзя быть слабой. Теперь я и мать, и отец. Ничего страшного. Не впервой.
Уже думаю о разводе. Нет смысла тянуть. Он ушёл — не в гости, не в командировку, а из семьи. Его выбор. А мы — с детьми — сделаем свой. Начнём сначала. Без него. Шаг за шагом. Построим жизнь. Настоящую. Свободную. Честную. Свою.
