Мой сын растил её как свою… А она его даже на свадьбу не позвала.
Володя женился на женщине с прошлым. У Натальи уже была дочь от первого брака — Алина. Когда сын их познакомил, я смотрела на девочку настороженно. Но этот взгляд растаял мгновенно, как только Алина робко прижалась ко мне и прошептала: «Здравствуйте». Крохотные ручки, искренние глазки — как тут было устоять?
Прошли годы. Володя растил Алину как родную — без разговоров, без делёжки на «твой-мой». Он провожал её в школу, сидел с уроками, играл в куклы, а когда она болела — не отходил ни на шаг. Для неё он был всем. И я тоже старалась быть рядом: забирала из школы, оставалась с ней, когда Наташа и Володя хотели побыть вдвоём. Дарила подарки, называла внучкой — хоть по крови она мне и не родня… Но разве любовь измеряется кровью?
С Натальей у нас были ровные отношения. Без особой душевной близости, но и без ссор. Помогала, чем могла: и деньгами, и советом, и заботой. А вот её родной отец — тот после развода испарился. Лишь изредка присылал какие-то жалкие копейки алиментов. Ни внимания, ни участия — будто Алина ему вообще не дочь.
И вот она выросла. Незаметно. Казалось, только вчера заплетала ей банты, а сегодня — уже свадьба. Но ни меня, ни Володю на неё не позвали. Вообще. Ни на церемонию, ни даже на скромный ужин. Наташа отмахнулась: «Торжество семейное, будет узкий круг». Узкий круг, в который не вошли ни я, ни мой сын — человек, который десять лет был для Алины настоящим отцом.
А кто, как думаешь, оказался среди гостей? Тот самый родной отец! Тот, кто за всю её жизнь появился пару раз. Кто даже на выпускной не пришёл. А тут вдруг — «почётный гость». А Володя? Володя сидел дома. Я видела, как он делает вид, что всё нормально. Как улыбается Наталье и говорит: «Да ладно, не страшно». Но я-то знаю своего сына. Видела, как ему больно. И всё равно — он ни слова упрёка. Молчал. Потому что любил.
А потом случилось то, что переполнило чашу терпения.
Мне досталась квартира от тётки. Скромная, но в хорошем районе. Сдавала её — пенсию ведь не разгуляешь. И вдруг звонок от Натальи: Алина с мужем ищут жильё, может, подарите им квартиру? Не сдать, не временно пустить — а именно вот так, безвозмездно. Как родной человек.
Я не сдержалась:
— Наташа, а как же я? На свадьбу не позвали — значит, чужая? А квартира вдруг нужна — и я сразу родня?
Она замялась, начала что-то лепетать: «Тогда было не до этого», «Все обиделись», а теперь вот «хотим помириться».
Но я не могу. Не хочу. Не стану выселять хороших жильцов и лишаться дохода ради тех, кто вспоминает о тебе, только когда что-то нужно.
Может, это и мелочно. Может, кто-то скажет: «Да ладно, она уже взрослая, у неё своя жизнь». Но в жизни должна быть хоть капля благодарности.
Я не злюсь. Мне просто больно. За сына, который отдал этой девочке столько души, а она вычеркнула его из самого важного дня. За себя — за веру в то, чего не было. За то, что в нашем доме она звала меня «бабушкой», а потом забыла, как меня зовут.
Теперь ясно: ни я, ни Володя ей не родные. Родные — те, кто в пригласительных. Остальные — так, по обстоятельствам.
И знаешь… Зла я не держу. Но и отдавать себя снова — не стану.