Летний вечер на улице Берёзовой был наполнен жизнью. Дети катались на велосипедах, собаки лаяли с аккуратно подстриженных газонов, а соседи, поливая клумбы, перекидывались приветствиями. В самом конце улицы стоял большой дом, увитый плющом, дом Алексея Соколова, миллионера, который заработал состояние с нуля. В городе его знали как человека в безупречных костюмах и с острым деловым чутьём. Разбогател он на логистике, но для соседей он оставался замкнутым человеком с дорогими машинами, который почти не улыбался.
В тот вечер Алексей ждал свою невесту, Алину Петрову, у кованых ворот. Алина, бывшая музейная работница, младше его на пятнадцать лет, подъехала на кремовом седане и вышла в лёгком летнем платье. Их помолвка уже неделями будоражила округу кто-то называл её охотницей за богатством, другие шептались, что с годами Алексей наконец смягчился.
Они обсуждали бронь в ресторане, как вдруг взгляд Алины застыл на другой стороне улицы. У почтового ящика стоял паренёк лет шестнадцати, поправлявший шнурок. Тёмные взъерошенные волосы, худощавая фигура, черты лица, странно знакомые Рука Алины замерла в воздухе. Она наклонилась к Алексею и прошептала еле слышно:
Он вылитый твой пропавший сын.
Тело Алексея напряглось. Челюсть сжалась, глаза прищурились. О сыне не говорили никогда. Артём пропал десять лет назад, когда ему было шесть. Дело гремело в СМИ месяцами, но следы затерялись. Полиция говорила о похищении, но вымогательства не было так и осталось тайной. Это горе изменило Алексея, сделав его тем замкнутым человеком, каким его знали соседи.
Парень через дорогу поднялся, отряхнул джинсы. На мгновение их взгляды встретились и что-то сжалось внутри Алексея. Те же янтарные глаза, та же маленькая шрам над бровью, будто от падения с качелей. Сердце защемило.
Алина коснулась его руки: Алёш это поразительно. Ты же видишь?
Но Алексей уже не слушал. Он резко перешёл дорогу, так быстро, что соседи замерли, почуяв неладное. Парень вздрогнул, увидев приближающегося мужчину.
Эй подожди, голос Алексея прозвучал хриплее, чем он хотел.
Парень настороженно выпрямился: Мы знакомы?
Вся улица затаила дыхание
Парень назвался Кириллом Лазаревым и сказал, что живёт в трёх кварталах отсюда с матерью, Натальей Лазаревой, медсестрой из местной больницы. Вежливый, но сдержанный но сходство, поразившее Алексея, было неоспоримым.
Вопросы сыпались один за другим, перемешиваясь с тревогой.
Сколько тебе лет?
Шестнадцать.
Когда день рождения?
Пятнадцатое апреля.
Алексей остолбенел. У Артёма день рождения был пятнадцатого апреля.
Соседи потихоньку собирались кто с лейкой в руках, кто прервав разговор. Шёпот разлетался, как искры. Алина стояла рядом, лицо её выражало тревогу.
Вскоре появилась Наталья, быстро зашагав к толпе. Женщина за сорок, волосы собраны в строгий пучок, усталость после смены читалась в глазах. Она обняла Кирилла защищающим жестом.
В чём дело? спросила она, бросая на Алексея настороженный взгляд.
Тот, с трудом сдерживая дрожь в голосе, ответил: Ваш сын вылитый мой. Мой Артём.
Наталья напряглась, сжала плечи сына. Не понимаю, о чём вы. Кирилл мой. И всегда был.
Но Алексей не отступал. Он указал на шрам над бровью, на совпадение даты рождения, на сходство, которое не могло быть случайным. Алина мягко вмешалась, предложив поговорить без лишних глаз.
Вечером в кабинете Алексея витало напряжение. Он разложил старые фото Артёма в шесть лет. Кирилл смотрел на них, бледнея. Тот мальчик на снимках мог быть им та же улыбка, та же неусидчивость в чуть размытых кадрах.
Я не понимаю, прошептал Кирилл. Мам?
Глаза Натальи наполнились слезами, но она твёрдо покачала головой. Кирилл, не слушай его. Он тебя запутывает. Ты мой.
Голос Алексея дрогнул. Пожалуйста. Давайте просто сделаем тест ДНК. Если я ошибаюсь, больше не побеспокою. Но если я прав Он сглотнул. Мне нужно знать.
Алина, разрываясь между сочувствием к Алексею и неловкостью перед защитной реакцией Натальи, молча наблюдала. В поведении женщины было больше страха, чем возмущения.
Кирилл, подавленный, наконец кивнул. Ладно. Сделаем тест.
Результаты пришли через неделю в обычном конверте. Алина сидела рядом, когда Алексей дрожащими руками вскрыл его. Вывод был коротким и неоспоримым:
Вероятность отцовства: 99,98%.
Артём Соколов, считавшийся погибшим, был жив. Он вырос в нескольких кварталах от дома под чужим именем.
Когда Алексей разрыдался, через открытые окна это услышали соседи. Новость разнеслась мгновенно: «Это правда его сын!», «После стольких лет!» Улица гудела от изумления.
Наталью вызвали на допрос. Под давлением она созналась. Десять лет назад она работала няней в семье Алексея. В суматохе парка аттракционов она увела Артёма, убедив себя, что «спасает» его от холодной, чужой семьи. Одинокая, бездетная, она растила его как Кирилла, переезжая, чтобы не привлекать внимания.
Её поступок, даже без выкупа, оставался преступлением. Её обвинили в похищении, хотя годы, проведённые с мальчиком, усложняли дело.
Для Кирилла мир рухнул. Всё, во что он верил его имя, его история, его мать оказалось ложью. Он чувствовал предательство, но и не мог просто вычеркнуть женщину, вырастившую его.
Алексей же думал, как вернуть сына, которого потерял. Он не давил на него, предлагая лишь время и терпение. Алина тихо поддерживала обоих.
Тихая улица Берёзовая превратилась в место пересудов. То, что началось с шёпота Алины, потрясло не только округу, но и весь город.
Однажды вечером Кирилл сидел на крыльце дома Алексея, глядя на закат. Я не знаю, кто я теперь