Он зовёт меня к своим родителям, но я отказываюсь стать их служанкой.
Он предлагает переехать в родовой дом, но я не согласна быть бесплатной прислугой для его семейства.
Меня зовут Анастасия, мне двадцать шесть. Мы с мужем, Дмитрием, женаты уже почти два года. Живём в Санкт-Петербурге, в маленькой уютной квартире, доставшейся мне от бабушки. Сначала всё было хорошо: Дмитрий радовался жизни у меня, ему всё нравилось. Но однажды, словно гром среди ясного неба, он заявил: «Пора перебираться в наш семейный дом, там места много, и когда появятся дети, будет идеально».
Только мне не нужно это «идеально» под одной крышей с его шумной роднёй. Я не хочу променять свой угол на мир, где правят патриарные законы и слепое подчинение. Там я буду не его женой, а домиком с бесплатной уборкой.
Я отлично помню свой первый визит к ним. Большой загородный дом в пригороде, метров триста. Там живут его родители, младший брат Артём, его жена Светлана и их трое детей. Полный набор. Едва я переступила порог, мне уже указали моё место. Женщины на кухню, мужчины к телевизору. Я даже чемодан распаковала не до конца, как его мать судорожно протянула мне нож и буркнула: «Нарежь салат». Ни «сделай», ни «когда сможешь». Просто приказ.
За ужином я наблюдала, как Светлана мечется, не смея перечить свекрᴜ. На каждое замечание виноватая улыбка и кивок. Меня пробрал холод. Я сразу поняла: это не жизнь для меня. Ни за что. Я не Светлана, и громко кланяться не стану.
Когда мы собрались уходить, его мать взвизгнула:
А кто посуду-то мыть будет?
Я посмотрела ей в глаза и ответила:
Гости убирают после себя. Мы гости, а не дворники.
Тут всё завертелось. Меня назвали неблагодарной, наглой, изброшенной городской дурой. Я слушала спокойно, думая: здесь мне никогда не быть своей.
Дмитрий тогда меня поддержал. Мы уехали. Полгода всё было тихо. Он навещал родных без меня, и меня это устраивало. Но теперь он снова заговорил о переезде. Сначала намёки, потом всё настойчивее.
Там семья, там наш дом, твердит он. Мама поможет с детьми, ты отдохнёшь. А твою квартиру сдадим, будет дополнительный доход.
А моя работа? парировала я. Я не брошу всё, чтобы закрутиться в сорока километрах от Петров. Чем я там буду заниматься?
Тебе не придётся работать, пожал он плечами. Родишь ребёнка, будешь домом заниматься, как все. Женщина должна быть дома.
Капля переполнила чашу. Я дипломированный специалист, у меня карьера и амбиции. Я редактор, люблю свою работу, всё добилась сама. А мне говорят, что моё место у плиты и с пелёнками? В доме, где мне будут орать за немытый таз и учить, как правильно варить борщ и рожᴎть?
Я знаю, Дмитрий продукт своей среды. Там сыновья продолжают род, а жёны чуть ли не пленницы, которые должны молчать и радоваться, что их приняли. Но я не из тех, кто глоᴛает обиды. Я терпела, когда его мать унижᴎла меня. Стирала зубы, когда Артём ехидно подкалывал: «Вот Света никогда не возмущается!» Но теперь хватит.
Я сказала прямо:
Или живём отдельно, с уважением, или ты возвращаешься в свой родовой замок без меня.
Он обидно надулся. Обвинил меня в разрушении семьи. Заявил, что сын не может жить «на чужой территории». Но мне плевать. Моя квартира не чужая. И мой голос имеет вес.
Разводиться я не хочу. Но жить среди его клана? Нет. Если он не оставит идею поселить меня рядом с мамочкой, первой соберу чемодан. Потому что одиночество лучше, чем вечное второе место после его родни.
