Изредка жизнь вонзает нож в сердце так глубоко, что невыносимо больно. Ты теряешься в недоумении — почему именно ты? Ведь не заслужил такого.
С Аленой я прожил десять лет. Мы повстречались ещё во времена студенчества в Санкт-Петербурге, затем вместе перебрались в Москву, где и началась наша взрослая жизнь. У нас родились две дочери — Анна и Дарья. Между ними лишь год разницы. Я работал в строительной компании, доход был стабильным, жили скромно, но достойно: дважды в год всей семьей выезжали на отдых, снимали просторную квартиру, могли себе позволить няню для детей и небольшие радости — вроде новых нарядов или игрушек.
Алена занималась домом, подрабатывала удаленно: писала статьи и вела несколько интернет-магазинов. Я всегда был готов помочь: мыл посуду, гулял с девочками, вместе с ними мастерил поделки и помогал с образовательными занятиями.
Казалось, у нас все хорошо. Но однажды она произнесла:
— Я ухожу.
Сначала я даже не до конца осознал, о чем она. Подумал, что речь идет об отпуске или командировке. Но потом она добавила:
— Я обрела себя. Хочу большего.
Она ушла не только от меня, но и от наших дочерей. Оставила Анну и Дарью — пятилетнюю и четырехлетнюю — со мной. Без единой слезинки, безо всякого сожаления. А через неделю я наткнулся на её профиль в Instagram: бриллиантовое кольцо, поездки на яхте по Черному морю, шампанское в роскошных отелях, дизайнерские платья и подпись — «новая жизнь началась».
Долго не мог понять, как она могла так поступить. Роскошь, блеск — и не единого звонка дочкам?
Самое трудное было наблюдать, как девочки каждый день спрашивали:
— Папа, а мама придет?
И я не знал, что ответить. Как объяснить малышкам, что мама предпочла деньги их маленьким ручкам?
Прошло два года. Я справлялся. Было тяжело — очень. Иногда ночами сдавались нервы, иногда приходилось брать больничный, чтобы сидеть с больными девочками. Но мы выдержали. Анна пошла в первый класс, Дарья — в подготовительный. Мы стали командой. Я — их опора, они — моя мотивация жить.
И вот однажды, в будний вечер, пошёл в ближайший супермаркет за молоком и хлебом. Стою у кассы и замер. Передо мной она. Алена.
Никого не осталось от прежней ослепительной женщины из Instagram. Передо мной стояла измученная женщина в потертой куртке, с тусклым взглядом и дрожащими руками. В её кошельке — мелочь, в корзине — хлеб, пачка макарон и самая дешевая колбаса.
Наши взгляды встретились. Она побледнела.
— Это ты… — прошептала она.
Я молчал. Потому что тогда не знал, что во мне сильнее — гнев, обида или пустота.
— Как девочки? — дрожал её голос.
Я сжал кулаки.
— Прекрасно. У них есть я.
Она отвела взгляд. Её губы дрожали.
— Я… я хотела бы их увидеть.
— После двух лет? — почувствовал, как закипает кровь. — Ты хоть раз интересовалась ими? Хоть открытку прислала?
Она опустила глаза.
— Я совершила ошибку…
Я горько усмехнулся:
— Ошибка — это забыть зонт в дождь. А ты оставила своих детей ради красивой жизни. Ты думала, что яхты и платья успокоят твою совесть?
— Он ушел… — прошептала она. — Как только понял, что я ему больше не нужна. Я осталась ни с чем. Без квартиры, без денег. Даже прав на детей лишилась, ведь сама от них отказалась.
Я посмотрел на её руки — кольца на пальце не было.
— А девочки? Они были просто временной преградой?
— Нет… — заплакала она. — Я знаю, что не заслуживаю прощения. Но прошу, позволь мне их увидеть.
Я глубоко вздохнул. Передо мной стояла не та женщина, что уходила из нашего дома с высоко поднятой головой. Это был сломленный человек, тень той, что клялась в вечной любви.
— Они тебя не помнят, Алена. Давно перестали спрашивать, когда ты вернешься. Они научились жить без тебя.
— Я ничего не хочу… Только взглянуть. Услышать их голос…
Я отвернулся. Сердце сжалось от боли. Не знал, смогу ли когда-нибудь простить.
Но одно я знал точно: Анна и Дарья — всё для меня. Никто не имеет права ранить их снова.
— Я подумаю, — сказал я и ушел.
А она осталась — в толпе супермаркета, среди чужих людей, со слезами на глазах и пустотой в душе.
Не знаю, чем это все закончится. Возможно, я однажды позволю ей встретиться с дочерьми. Но никогда не дам им снова почувствовать себя покинутыми.
