Дорогой дневник,
С утра, сидя на платформе электрички в Воронежском вокзале, я думала о том, как всё изменилось. Моя жизнь, когдато похожая на бесконечный цикл страданий, теперь наконецто обрела спокойствие.
Она мне не мать
Лёша? Кому она нужна? Пусть в детдом идёт.
Тётя Марфа, жалко её, прошептала Галина.
Жаль? Тогда забирай, если так добрая, крикнула Мария, завязывая седую прядь за ухо и завязывая фартук. Иди, у меня дел всё больше: готовить, муж с работы придёт, внуки с секций, кастрюли пустые. Мне своих хватает!
Вижу. У меня тоже трое детей, куда мне ещё брать Ладу?
Так о чём тогда речь? сказала Мария, выпроваживая племянницу за дверь. В детдом ей место, в алкоголическом отряде
Лада, о которой всё время говорили родственники Мария и Галина, в раннем детстве потеряла родителей, а потом и бабушку с дедушкой, которые воспитывали её до шести лет. Точнее, её родители отняли у неё жизнь суд.
Моя мать начала пить ещё в школе, рассказывала теперь уже тридцатилетняя Лада своей подруге Яна. Бабушка и дедушка, её родители, виначали в этом себя, потому что баловали дочь, всё разрешали, учёбу не хотели. После девяти классов у неё появился ребёнок от такого же любителя водки, восемнадцатилетнего Ивана.
Жутко удивилась Яна, ведь Лада никогда не делилась такими подробностями.
Воспитывали меня бабушка с дедушкой по материнской линии. По отцовской линии лишь глухая алкагольная династия. Видишь, тебе страшно слушать а я жила в этом.
Что случилось с дедушкой и бабушкой? спросила Яна.
У дедушки были проблемы с сердцем, бабушка не смогла без него жить и умерла через год, тяжело болела. Моя мать была их последним ребёнком, поэтому её баловали, но они ушли рано, измотав меня.
И что с тобой стало? тихо спросила Яна.
Отправили в детдом, родственники отказались меня брать. Это я потом узнала. Отец
Что отец?
Я провела три года в детском доме. Плакала каждый день. Затем меня отправили в школуинтернат, но учиться не могла: подготовка нулевая, а я была хуже остальных. Учительница математики однажды сказал, что дети алкоголиков тупыми родились, тупыми помрут Это ранило. Отец, как оказалось, не забыл про меня. Три года он боролся за восстановление родительских прав.
Ему было не всё равно? удивилась Яна.
Нет!
Иван, мой отец, бросил пить сразу после того, как стал владельцем полуразвалившегося домика в посёлке Красное Село. Его мать умерла в пьяных разборках, а однажды, после бурного вечера, он в отчаянии понял, что жизнь пустая. В алкогольном трансе ему привиделась покойная мать, которой он не смог похоронить изза бедности. Во сне она грозно сказала, что не простит его, и предсказала скорую смерть печени.
Проснувшись, Иван в ужасе заплакал, вспомнив свою дочь.
Лада Лада Мне есть, ради чего жить! выкрикнул он в пустоту. Ты меня заставила пить, когда мне было всего двенадцать
Он принял решение бросить пить и собрать всё, что мог. Друзья смеялись, но он не поддавался.
Мне только двадцать пять! Вся жизнь впереди! Вылечусь и верну Ладу! говорил он, выпроваживая их из дома.
Он нашёл работу на складе в Воронежской области, накопил рублей, отремонтировал ветхий домик, собрал справки и подал в суд на восстановление прав. Позвал бывшую возлюбленную Нину, но она отказалась, желая остаться в пьянстве.
Когда папа пришёл за мной, я не поверила своему счастью, вспоминала Лада, слёзы блестели в глазах. Считалась, что буду в детдоме навсегда, как в тюрьме.
Бедный ребёнок! сожалела Яна.
С того дня жизнь круто изменилась. Папа старался, опека навещала, но я боялась, что меня вновь бросат в детдом. Сейчас я восхищаюсь отцом: он был простым парнем без образования, но упорством смог переломить судьбу.
Когда я училась в девятом классе, Иван решил купить квартиру в Воронеже и оставить домик в посёлке, чтобы я могла закончить одиннадцать классов и поступить в вуз. Он продал домик, стал крепким и ухоженным, а деньги от работы на складе вложил в новую квартиру.
Нина, моя мать, продолжала пить, живя с разными «кавалерами», а я стыдилась её. Иногда боялась выйти из дома, опасаясь встречи с ней.
Мы с отцом поселились в однокомнатной квартире в Воронеже, но Иван умело разделил пространство, создав две отдельные комнаты. Жили мы лучше, чем прежде.
Я пошла в десятый класс в новую школу, где никто не знал о моей прошлой жизни и о «алкогольной маме», полностью потерявшей человеческий облик. Она могла часами валяться в грязи, просить деньги на выпивку, но я стыдилась её до слёз.
В двадцать пять лет я потеряла отца.
Наверное, последствия алкоголя всё ещё отзываются, говорила я Яне. Врач объяснял, сердце отмыло, и я осталась одна.
Соболезную, тихо ответила она. Почему ты мне об этом не говорила раньше?
Потому что меня достали.
Кто?
Родственники по материнской линии: Галина, её муж, тётя Марфа, её дочь Они всё время писали и звонили, пытались навязать мне матушку.
Как ты узнала о её состоянии?
Мы поддерживали связь с Галиною и Марфой ещё со времён бабушки. Когда я вернулась из детдома, они приходили с подарками, интересовались делами. На похороны отца тоже приехали, даже помогли деньгами. Теперь мать лежит в больнице, тяжело болеет, и они хотят, чтобы я ухаживала.
Но она тебе не мать! возмутилась Яна.
Не идут! Они давят, отправляют видео, где мать вращает глазами Ужас. Я не могла спать всю ночь, в голове её искажённое лицо.
Удали их! Заблокируй! подбадривала меня Яна.
Я решаю переехать. Смотрела варианты квартир в соседнем городе, туда они меня не достанут, телефон сменю. На работу могу ездить электричкой, тихо сказала я.
Ты смелая, ты справишься, поддержала Яна, обняв меня.
Я буду рядом, улыбнулась я, чувствуя отвращение к всей этой драме.
Сейчас утро, я жду электричку, чтобы ехать на работу. Перепрыгнула через препятствия, нашла однушку в Воронеже, хоть без тех крошечных комнат, что делал отец. Квартира кажется огромной, и я наконец освободилась от прошлого, которое долго не отпускало. Иногда вспоминаю, жива ли мать, но понимаю, что её место уже давно не в моих мыслях.
Я больше не общаюсь с тётей Марфой и Галиной. Их «сердобольные» родственники, как только утратили со мной связь, объединяясь, смогли (не без труда) оформить Нину в государственный интернат, где она теперь лежит без движения на казённой койке, имея много времени подумать о своей жизни.
