Мне сорок один. Казалось бы, я взрослая женщина — замужем, детей вырастила, работаю, дом в порядке. Но внутри всё та же девочка, что когда-то смотрела на маму в надежде услышать хотя бы одно доброе слово. Хоть намёк на то, что она мной довольна. Но нет… И даже спустя годы эта боль — от её равнодушия — не проходит.
У нас три дочери. Я — старшая, Варвара. С детства думала: раз я первая, значит, должна быть опорой, умницей, маминой гордостью. Так старалась! Но для мамы важнее были другие. Средняя, Даша — своенравная, грубила, уроки прогуливала, но ей всё сходило с рук: «Характер у неё такой». А младшая, Лизонька — тихоня, мамина любимица. Она даже ночью подходила к ней, проверяла, дышит ли — так её берегла. А я? Будто и не нужна.
Не виню сестёр — у них своя жизнь. Но обида на маму гложет. В школе я училась на пятёрки, четвёрки пересдавала. Никогда не позорила семью — примерная, послушная. Не требовала нарядов, не капризничала. Просто хотела, чтобы она хоть раз сказала: «Молодец».
А теперь, когда приезжаю в её дом под Москвой, слышу одно: «Некрасивая ты», «Всё у тебя криво», «Неудачница». Пыталась не обращать внимания: «Ну, у неё такой нрав», «Устала», «Не умеет иначе». Но когда за плечами годы трудов, ночи без сна с детьми, борьба за семью — и снова: «Готовить не умеешь», «Дети невоспитанные», «Дом — свинарник»… Терпения не хватает.
Когда родила сына, мама тут же затолкала меня на работу:
— Сидишь дома — дуреешь! Иди, зарабатывай!
А когда устроилась — опять недовольство:
— Карьеристка! Семью забросила! Да и на работе-то ты никудышная!
И снова сравнения. Лизонька — умница, муж богатый. Даша — хоть и скандалистка, но живёт весело. А я… будто не её. Молчу, стискиваю зубы, слёзы глотаю. Если попробую возразить — сразу: «Ах, вот какая неблагодарная! Всё тебе плохо!»
Иногда хочется крикнуть: «Мама, ну почему?! Что я сделала не так?» Но не могу. Боюсь, что если выскажусь — она уйдёт навсегда. А я не выдержу. Пусть больно, но она — моя мать. Без неё я — как дерево без корней.
Муж говорит: «Скажи всё как есть! Может, одумается». Но он не понимает. Для него мать — просто человек. А для меня… Она как воздух. И я всё ещё надеюсь, что когда-нибудь она обнимет меня и прошепчет:
— Варенька, ты у меня хорошая. Я горжусь тобой.
И я жду. Как ждала всю жизнь…
А ведь счастье — не в чужой похвале, а в том, чтобы научиться ценить себя. Даже если тебя не оценили те, кого любишь больше всего.
