**Дневник Леноры.**
Сегодня я никак не могла успокоиться. На руках дремала крохотная Дашенька, а я все стояла у окна, будто прикованная. Уже целый час смотрела во двор — пусто.
Два часа назад с работы вернулся Антон. Я ждала его на кухне, но он так и не зашёл. Когда я выглянула в коридор, он складывал вещи в сумку.
— Куда собрался? — спросила я, чувствуя, как подкатывает ком к горлу.
— Ухожу. К той, которая меня любит.
— Ты что, шутишь? Проблемы на работе? Или в командировку внезапно?
— Да когда же ты поймёшь! Надоела ты мне. Всё только Даша, Даша… Я тебе больше не нужен.
— Ты только не кричи, разбудишь малышку.
— Вот! Опять о ней! Мужик уходит, а тебе хоть бы что…
— Настоящий мужик не бросит жену с ребёнком, — тихо сказала я и ушла к дочке.
Знала его характер — если продолжать, грянет скандал. Слёзы подступали, но я их не покажу. Взяла Дашу на руки и укрылась на кухне — там ему делать нечего.
Из окна видела, как он сел в машину и уехал. Даже не оглянулся. А я всё ждала… Может, вернётся, скажет, что пошёл за хлебом или это просто глупая шутка. Но двор оставался пустым.
Всю ночь не сомкнула глаз. Позвонить некому. Матери я не нужна — она обрадовалась, когда я выскочила замуж, и тут же вычеркнула меня из жизни. Будто у неё был только один ребёнок — мой брат Витька. Подруги? Такие же мамочки, как я. Сейчас спят, да и чем они помогут?
Уснула лишь под утро. Набрала Антона — сбросил. Прислал смс: «Не звони».
Тут Даша закапризничала — надо быть сильной. Пусть ушёл. У меня есть дочь, о которой надо заботиться.
Проверила кошелёк — ужаснулась. Даже если хозяйка подождёт с арендой до пособия, денег не хватит. На удалёнке не поработать — ноутбук Антон прихватил. Осталось две недели, чтобы что-то придумать.
Но обзвонив знакомых, поняла: с ребёнком меня никуда не возьмут. Даже на уборку — а с кем оставить Дашу? Переезжать? Мы и так снимали дешёвую однушку. Оставалось только к матери… Но там уже ютились брат с женой и двойным. Пять человек в двушке — куда нам ещё?
Хозяйке сказала, что освобождаю квартиру. Смотрела комнаты в общагах — там жить нельзя. Антон не отвечал, видимо, в чёрном списке.
Оставалось пять дней. Стала собирать вещи — хоть какое-то занятие. Вдруг звонок в дверь.
На пороге — Валентина Стефанова, свекровь.
«Что ещё за напасть?» — мелькнуло в голове, пока я пропустила её внутрь.
Мы всегда улыбались друг другу сквозь зубы. При первой встрече она дала понять — я ей не пара. «Мой Антон мог найти лучше», — говорила она. Поэтому мы сняли квартиру — вместе бы не ужились.
Каждый её визит был испытанием. «Леночка, а пыль тут вообще вытираешь?» Еду я варила — она брезгливо морщилась: «Свиньи такое едят». Немного смягчилась, когда я забеременела. Но после родов заявила, что Даша «не в породу», и потребовала тест на отцовство.
Лишь когда дочке исполнилось полгода, свекровь вдруг разглядела в ней «антoновский подбородок» и иногда брала на руки.
Антон уговаривал меня терпеть: «Мама одна меня поднимала, вот и ревнует». Я бы и рада была её помощи, но не просила.
А теперь она здесь… После того, как он ушёл. Наверное, пришла утереть мне нос.
— Так, собирай вещи, — резко сказала она. — Тебе тут не место.
— Валентина Стефанова… я не понимаю…
— Что тут понимать? Едешь ко мне.
— К вам?
— А куда ещё? К матери, где «семеро по лавкам»?
— Вы… всё знаете?
— Конечно. Сегодня этот болван мне всё выложил. У меня трешка — места всем хватит.
Выбора не было. «Была не была», — подумала я.
В её квартире сначала было страшно. Но она показала нашу комнату, а когда я уложила Дашу, позвала на кухню.
— Лена, наши отношения далеки от идеала, но… прости меня.
— Вы просто хотели для сына лучшего…
— Какого там лучшего! — перебила она. — Была эгоисткой. А сегодня он позвонил… Дочка, прости меня за такого сына. Не знаю, где я ошиблась. Его отец нас бросил, когда Антону три месяца было. Он не знает, как тяжело растить ребёнка одной… а теперь повторил отцовский путь. Живите здесь, сколько нужно.
Я и представить не могла, что она встанет на мою сторону. Слова застряли в горле, только слёзы капали на стол.
— И не реви, — строго сказала она.
— Это… от благодарности.
— И от неё не надо. Считай, искупаю вину. Не бойся — проживём. Крыша своя есть. Когда работать пойдёшь — я с Дашей посижу.
С того дня мы стали не разлей вода. Конечно, иногда её характер прорывался, но она сама себя одёргивала.
Сегодня у Даши первый день рождения. Мы украсили комнату шарами, на столе — румяный яблочный пирог.
— Ленка, гляди, первые шаги! — засмеялась свекровь, когда Даша потянулась к шарам и тут же плюхнулась на попу.
Раздался звонок. Свекровь пошла открывать.
— Привет, мам, — равнодушно сказал Антон, заходя в квартиру с какой-то девичкой.
— Здравствуй, сынок. Зачем пожаловался?
— А что, нельзя просто прийти?
— Пять месяцев ни звонка, ни весточки. Явно что-то случилось.
— Мам, снимать квартиру дорого. Мы с Анжеликой решили пожить у тебя.
— С кем?
— Ну, мам…
— Место занято. Я не одна теперь.
— Что, хахаля завела?
— Если б и завела — тебе какое дело? Следи за языком.
Он прошёл дальше и застыл, увидев нас с Дашей за праздничным столом.
— Сынок, тебе здесь не место.
— А это что тут делает?
— «Прививка» — твоя пока ещё законная жена. Завтра вас разведут — ты, как всегда, не явишься. А сегодня у дочки день рождения. Ты, видимо, забыл.
— Думал, уже развелись. А вдруг она не моя?
— Если б приходил — уже развёлся. Ладно, неважно. У— Уходи, — сказала Валентина Стефанова, поворачиваясь спиной к сыну, а затем обняла Лену и Дашеньку, и в этот момент я поняла, что семья — это не кровь, а те, кто остаётся, когда весь мир отвернулся.