Она не пришла… Потому что больше не сможет.
Он вернулся с вахты раньше обычного — в полседьмого вечера. В квартире стояла гнетущая, непривычная тишина. Ни шагов, ни привычного запаха борща. Ни её тёплого: «Ты уже? Сейчас накрою». Он прошёлся по комнатам, заглянул в ванную, в туалет. Плита холодная. Чайник пуст. В холодильнике — аккуратные контейнеры с едой, всё свежее, домашнее. Но её не было.
— Где она болтается? — зло подумал он и набрал номер. Гудки, но трубку никто не брал.
— Ладно, поем. Потом разберёмся. — Швырнул телефон на диван и сел за кухонный стол.
Прошёл час. Половина восьмого. Позвонил снова. Молчание. В голове заскреблись подозрения.
— Что, любовника завела? Вот же сука… Я на Севере кровь из носу гоню, деньги шлю, а она тут разъезжает на той самой «Ладе», которую я ей купил. Сам учил водить, дурак! Детей в школу возила, продукты таскала, а теперь, видно, решила гулять. Ну я ей покажу…
Он вспомнил, как орал за каждую царапину на машине, как указывал, в какой «Магнит» ходить за продуктами, когда стричься и даже какой оттенок волос носить. И ведь не работала — сам запретил, чтоб сидела дома, как положено.
— А неблагодарная тварь теперь, наверное, шляется. Всыплю, чтоб знала, где её место.
Лифт загудел. Он рванул к двери, глянул в глазок — не она. На вешалке заметил ключи от машины. Значит, она не уезжала. Значит, ушла пешком? Ещё хуже…
— Неужели сбежала?
Он носился по квартире. Проверил шкаф — вещи на месте. А звонки по-прежнему игнорировались.
— Вот же сука. Уже десять, а её нет.
Включил телевизор, чтобы отвлечься, но, не вникая в новости, провалился в тревожный сон.
Проснулся в половине двенадцатого. Жены всё не было. Сердце сжалось от злости. Он снова позвонил. Трубку взяла женщина.
— Алло, добрый вечер. Я медсестра из приёмного отделения хирургии. С кем разговариваю?
Он взревел:
— Какая ещё хирургия? Ты вообще в своём уме?!
Связь оборвалась. Он набрал снова. Теперь ответил мужчина.
— Прекратите оскорблять персонал. Можете подъехать в больницу, в хирургию?
— Зачем? Что случилось?
— Вам нужно подписать документы. Мы сделали всё возможное. К сожалению… ваша супруга скончалась.
Охватило оцепенение.
— Что за бред? Сердце? Да у неё его никогда не было! Она просто не хочет возвращаться! Где она?!
— Ваша жена умерла, — повторили на том конце.
Всё. Мир рухнул.
Позже ему объяснили: её вызвала медсестра из поликлиники — что-то нашли на скрининге. Попросили зайти. После приёма она вышла, но не дошла до остановки — закружилась голова, села на скамейку. Уверяла себя, что всё будет хорошо. Что муж приедет — а у него будут и борщ, и выглаженные рубашки. Что она всё успеет. Ведь операция простая, их делают каждый день…
Но не успела. Не дошла.
Он остался в квартире, где каждая вещь была сделана её руками, согрета её заботой. И понял: осознал, как сильно она была нужна, только когда её не стало.
А на столе лежал список: «Купить яблоки. Сварить бульон. Постирать рубашки. Поговорить с мужем — может, хватит вахт?»
Но говорить уже было не с кем…
