**Дневник.**
Все началось ещё до свадьбы. Я изменила мужу всего один раз. Он назвал меня толстой, сказал, что я не влезу в платье. Обиженная, я с подругами поехала в клуб в Москве, выпила лишнего и очнулась в чужой квартире рядом с симпатичным парнем с голубыми глазами. Стыд был невыносим! Я ничего не рассказала Михаилу, простила его оскорбления и даже села на диету. Бросила пить оказалось легко, когда узнала о беременности.
Дочь родилась в срок прелестная девочка с голубыми глазами, и Михаил был без ума от неё. Пять лет я убеждала себя: всё хорошо, глаза в дедушку, а кудри просто так. Но материнское сердце чуяло она не его. Может, поэтому терпела его гулянки, командировки, вечные придирки к моей внешности и кухне. Для Маши важна была семья: она обожала отца, а какой мужчина не изменяет?
“Терпи, говорила мама. Куда ты денешься? У бабушки лежачая, брат с невесткой на нашей площади, где я вас всех размещу? Предупреждала: не оформляла бы квартиру на свекровь, теперь вот твоя жизнь!”
Я терпела. Но ничего не помогло Михаил однажды ушёл. Сказал, что встретил другую, даже заплакал, пообещал остаться отцом для Маши, но не смог бороться с чувствами. Его мать, будто обожавшая внучку, после развода бросила:
“Сделай тест на отцовство, может, зря алименты платишь!”
Я оцепенела. Думала, только я сомневаюсь. Оказалось, нет.
“Ты с ума сошла? взорвался Михаил. Маша моя дочь, даже слепой увидит!”
Но, похоже, свекровь была права. Через год после развода я попала в больницу с аппендицитом и увидела знакомое лицо. Сомнения растаяли, когда те самые голубые глаза встретились со мной из-под белой маски.
“Мы раньше встречались?” спросил хирург.
Я отчаянно замотала головой. Надеялась, он не вспомнит. Но он вспомнил. На следующий день, заглянув в палату, пошутил:
“Надеюсь, в этот раз не сбежите так быстро, как в прошлый.”
Я покраснела, как рак, и решила выписаться поскорее. Не ожидала, что за эти дни Максим так его звали сделает так, что я не захочу убегать.
Он не знал про дочь. Я лишь сказала, что у меня есть девочка, не намекнув ни на что.
Максим всё понял в первый же день, как её увидел. Занервничал, купил куклу, засыпал меня вопросами: как с ней общаться?
“Понимаешь, начал он, в детстве мама полюбила другого, но сестра его не приняла, и в итоге он ушёл. Не хочу повторения. Хочу быть для неё вторым отцом.”
Эти слова разбили мне сердце. А когда он увидел Машу, замер на секунду и растерянно посмотрел на меня стало ясно: он тоже всё понял.
“Какая разница? подумала я. Всё равно придётся сказать.”
Ожидала обвинений, криков учла ошибки прошлого. Но Максим, оставшись наедине, обнял меня и прошептал: “Какой чудесный подарок!”
Сначала Маша хорошо к нему относилась. Но когда я осторожно спросила, согласна ли она, чтобы Максим жил с нами, та заплакала:
“Я думала, папа вернётся! Пусть Максим живёт отдельно.”
Я её уговорила, но Максим расстроился.
“Она моя дочь! Ты должна им сказать!”
“Михаил не вынесет. И Маша тоже. Для неё он отец, а для него она единственный ребёнок. Говорят, его новая не может иметь детей. Так свекровь сказала.”
Он обиделся, Маша капризничала, а я пыталась сохранить мир в этой странной семье. Завели правила: к отцу вожу её сама, чтобы мужчины не встретились; не оставляю дочь с Максимом наедине ссорятся; даже на 8 Марта подписывала открытки, чтобы Маша не ляпнула лишнего.
А потом я снова забеременела. И ужаснулась. Боялась, что второй ребёнок будет вылитая Маша, и Михаил догадается; что дочь станет ревновать и злиться на Максима; что пока я в роддоме, он вдруг раскроет правду.
Договорились, что моя мама посидит с Машей. Она согласилась, хоть и с двумя внуками уже дома. Но планы рухнули: за день до родов маму госпитализировали с желчнокаменной. Отчим отказался брать ещё ребёнка, брат с женой целый день на работе. Решила отвезти дочь к Михаилу. Но он был в отъезде, а к свекрови отдавать не хотелось.
“Я что, не могу позаботиться о своей дочери?” обиделся Максим.
Роды прошли тяжело: кесарево, потом желтуха у сына задержались в больнице. Дома будто бомба замедленного действия! Максим уверял, что всё хорошо, но дочь со мной не разговаривала. “Наверное, рассказал”, думала я.
Соседки, выслушав мою историю, посоветовали во всём признаться: правда всё равно вылезет, а за ложь придётся платить. Вдохновлённая, я позвонила Михаилу:
“Мне нужно тебе кое-что сказать.”
“Что именно?”
Долгая пауза. Я копила смелость.
“Про Машу”
“Что с Машей?” Я нервничала, хотя сама хотела признаться.
“Она от твоего «друга». Я знаю это давно.”
“Он тебе рассказал?”
“Я и без него знал. Когда ей был год, сделал тест. Ещё перед армией мне сказали, что детей у меня не будет. Держал в тайне, надеялся на чудо думал, оно случилось. Но потом засомневался. Мать тоже В общем, проверил.”
“Но как”
Я не понимала, как он столько лет хранил эту тайну.
“А что я мог сделать? отрезал он. Девочка-то ни в чём не виновата! И ты ей ничего не говори! Всё это время я терпел, лишь бы не остаться без дочери.”
Праздник какой-то!
В день выписки я нервничала: муж и дочь вели себя странно, переглядывались, молчали.
“Как вы без меня справлялись?” спросила я, когда сын заснул, а Маша ушла рисовать.
“Отлично! Ты всегда слишком опекала, а мы быстро договорились.”
“Ты ей рассказал?”
“Нет, конечно! Ты же запретила.”
“Запретила Тогда почему она такая серьёзная?”
Максим хитро улыбнулся.
“Спроси у неё.”
Я зашла в комнату. Дочь, высунув язык, раскрашивала что-то красным каЯ подошла ближе и увидела рисунок: на нём были мы с Максимом, Михаил, Маша и маленький Ваня одна семья, пусть и необычная, но наша.
