Я проснулась в сумеречном сне, где улицы Казани превратились в бесконечные лестницы из кленовых листьев, а над головой звенели колокольчики, будто бы ктото играл на балалайке ветром.
Около десяти лет назад я, Агния, вышла замуж за Михаила. Мы были в середине тридцатых, он возглавлял огромный завод в Москве, а я работала в салоне красоты на Невском проспекте. Двое детей появилось в нашей жизни, я ушла в декрет и чутьчуть позже бросила работу, ведь зарплата Михаила была, как густой мед, сладка и обильна.
Михаил был человеком, которому в кровати не было места он постоянно летел по делам, а свободные часы проводил с мамой, которая была актрисойклоунессой, способной изобразить любые болезни и истерики. Она делала это, словно пытаясь поймать внимание сына, как паук ловит светлячка в ночи.
Однажды, на семейном застолье в Пскове, свекровь, раскрасив губы кровавокрасным, сказала мне:
Михаил принадлежит только мне, а ты лишь тень его женского платья. Для него семья лишь я! Ты, как мать, поймёшь меня. И, что бы ни случилось, ты обязана поддерживать своего мужа!
Эти слова запали в меня, как снег в шипы. На следующее утро я попросила Михаила объяснить всё. Он попытался оправдать маму, будто её вспышки лишь плохая шутка, как клоун в цирке без смеха.
Но всё хорошее в конце концов тает, как кристаллы на солнце. В прошлом году его уволили, и он начал пить водку, чтобы заглушить боль, словно гасить свечу в темноте. Я вновь вернулась в салон, крутить ножницы, как будто бы пытаюсь склеить разорванные нити судьбы.
Надежда, что он когданибудь вернётся к прежнему себе, всё ещё мерцала, но чудо не случилось дело шло всё ниже. Я подала на развод, и Михаил переехал к моей маме в деревню, где берёзы шептали старые сказки.
Я ощутила облегчение, ведь теперь мне не нужно было кормить ещё один рот. Через месяц позвонила свекровь, голос её звучал как скрип старой бочки:
Ты забыла, что я тебе говорила? Ты всегда должна помогать своему супругу! Моя пенсия едва хватает, так что каждый месяц присылай деньги, чтобы поддержать Михаила!
Эта дерзость разрезала меня, словно холодный нож. Я ответила, что подам в суд на алименты, ведь обязанность отца поддерживать детей.
А она в ответ крикнула, что я сама превратила её сына в эту тень.
Я ощутила тяжесть её слов, и разговор оборвался, как будто бы исчезло всё, кроме шепчущих берёз. Но странное в этом сне я всё ещё люблю бывшего мужа. Не знаю, как жить дальше, когда между мной и ним стоит лишь тонкая завеса из дымки и забытых обещаний.
