Разрешил бездомной женщине пожить у меня в гараже, но однажды зашёл без предупреждения и остолбенел от увиденного.
Однажды замкнутый и богатый мужчина предложил крышу над головой бездомной по имени Светлана, поражённый её стойкостью.
Когда их странная связь окрепла, тайна, обнаруженная в гараже, поставила под угрозу всё и заставила его задуматься: кто же такая Светлана и что она скрывает?
У меня было всё, что можно купить за рубли: огромную усадьбу, роскошные машины, больше имущества, чем мне когда-либо понадобилось. Но внутри оставалась пустота, которую я никак не мог заполнить.
За шестьдесят лет жизни у меня так и не появилось семьи. Женщин интересовало только моё наследство, и теперь я сожалею, что не попробовал иначе.
Как-то раз, проезжая по Москве и пытаясь заглушить одиночество, я заметил женщину, копошащуюся в мусорном баке.
Её растрёпанные волосы и худые руки, но твёрдые движения привлекли моё внимание. Она казалась хрупкой, но что-то в её дикой натуре меня зацепило.
Не удержался, остановился. Опустил стекло и пристально на неё смотрел. Когда она настороженно на меня взглянула, спросил: «Тебе помощь нужна?»
Её взгляд был подозрительным, и на секунду я подумал, что она убежит. Но она села на корточки и вытерла руки об потрёпанные джинсы. «Можешь помочь?»
«Думаю, да», ответил я, выходя из машины, хотя не понимал, зачем протягиваю руку. «Может, хочешь куда-нибудь пойти сегодня вечером?»
Она секунду колебалась, потом покачала головой. «Нет.»
Кивнул и глубоко вздохнул. «У меня есть переделанный гараж типа гостевого домика. Если хочешь, можешь там переночевать.»
Она исподлобья на меня взглянула. «Милостыню не принимаю.»
«Это не милостыня, сказал я, хотя не нашёл лучшего слова. Просто место для ночлега. Без условий.»
После долгих раздумий она согласилась. «Ладно. Только на одну ночь. Я Светлана.»
До подмосковной усадьбы мы ехали в полной тишине. Она сидела, скрестив руки, и смотрела в окно. Когда приехали, я показал ей домик. Скромный, но удобный.
«В холодильнике еда. Чувствуй себя как дома», сказал я.
«Спасибо», пробормотала она перед тем, как закрыть дверь.
В следующие дни Светлана оставалась в гостевом домике, и иногда мы ужинали вместе. Она была загадочной: за её твёрдым видом скрывалась уязвимость.
Может, тени одиночества в её глазах отражали мои, или её присутствие смягчало мою изоляцию.
За ужином Светлана рассказала о прошлом. «Раньше я была художницей, тихо сказала она. Была маленькая галерея, пара выставок но после развода всё рухнуло.»
«Муж сбежал с молоденькой, завёл с ней ребёнка, меня выгнал.»
«Прости, искренне сказал я, смотря на неё с сочувствием.
«Это уже прошлое, она пожала плечами, но в глазах оставалась боль.
Чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я ждал наших разговоров. Её острый юмор освещал то же одиночество, что пропитывало мою пустую усадьбу, и внутренняя пустота понемногу уменьшалась.
Но однажды вечером всё резко изменилось. Ища насос в гараже, я неожиданно вошёл и остолбенел. На полу были десятки картин мои портреты. Гротескные, искажённые.
На одном я был в цепях, на другом с кровавыми глазами, а в углу висел мой образ в гробу.
Я был в шоке. Неужели Светлана так меня видит? После всего, что я для неё сделал?
Тем же вечером за ужином я не смог скрыть гнева. «Светлана, какого чёрта значат эти картины?»
Она удивлённо на меня посмотрела. «Что?»
«Я видел свои портреты в цепях, с кровью, в гробу. Ты так меня видишь? Как чудовище?»
Её лицо побледнело. «Я не хотела, чтобы ты их видел»
«Ну, я увидел, холодно ответил я. Ты так обо мне думаешь?»
«Нет, дрожащим голосом сказала она. Просто я злилась. У тебя есть всё, а я потеряла так много. Эти картины не о тебе, а о моей боли. Мне нужно было её выплеснуть.»
Я хотел понять, но картины были слишком тревожными. «Думаю, тебе пора уходить, тихо сказал я.
Глаза Светланы расширились. «Пожалуйста, подожди»
«Нет, перебил я. Всё кончено. Уходи.»
На следующее утро я помог ей собрать вещи и отвёз в местный приют для бездомных.
Подъехав к приюту, она молча вышла из машины, ничего не сказав. Перед тем как уйти, я встретился с ней и дал несколько тысяч рублей. Она колебалась, но взяла.
Прошли недели, а чувство, что я ошибся, не исчезало.
Дело было не только в страшных картинах, но и в том, что было между нами до этого в чём-то, чего я давно не испытывал.
Однажды у дверей я нашёл свёрток. Там был мой портрет, но другой спокойный, умиротворённый, с чертами, которых я в себе не знал. Внутри лежала записка с именем Светланы и номером телефона.
Сердце колотилось, пока я решал, позвонить или нет. В конце концов нажал «Вызов».
Когда Светлана ответила, в её голосе слышалось сомнение. «Алло?»
«Света, это я. Получил твою картину она прекрасна.»
«Спасибо, после паузы сказала она. Не была уверена, что тебе понравится. Решила, что ты заслуживаешь чего-то лучше тех ужасов.»
«Ты мне ничего не должна, искренне ответил я. Прости за то, как отреагировал.»
«Прости за то, что нарисовала, сказала она. Это правда не было про тебя.»
«Не извиняйся, твёрдо сказал я. Я простил, когда увидел новую картину. Может, начнём сначала?»
«Что ты имеешь в виду?» осторожно спросила она.
«Может, просто поговорим. Если хочешь, сходим куда-нибудь поужинать.»
Она заколебалась, но потом мягко ответила: «Хотела бы. Правда хотела бы.»
Мы договорились встретиться через пару дней. Светлана сказала, что потратила деньги на новую одежду и
