Я знаю, они мои, прошептал он, не поднимая взгляда. Но не могу понять, почему во мне нет той связи.
Посмотри, какая она чудесная! воскликнула я, прижимая к груди тёплый комочек нашей новорождённой дочки. Анечка лежала в пуховом одеяльце, свернувшись, как котёнок, и тихо посапывала. Мир сузился до её личика, до её дыхания, до одной мысли: «Она наша. Теперь мы семья».
Рядом стоял Сергей. Он смотрел на ребёнка, но в его глазах была не только нежность что-то глухое, почти испуганное. Он протянул руку, осторожно коснулся пальцем щёчки малышки.
Похожа на тебя, сказал он тихо. Но в его голосе не было той радости, которой я ждала. Тогда я не придала значения. Ну и что, что похожа? Главное она здорова, а мы стали родителями.
Но годы шли, и когда родилась вторая Дашенька, я стала замечать то, на что раньше закрывала глаза. Обе девочки были как две капли воды большие карие глаза, тёмные волосы, аккуратный носик Всё это словно сошло с фотографий моего отца. Ни единой черты Сергея. Ни его голубых глаз, ни ямочек на щеках.
Я сидела за столом, бессмысленно помешивая остывший чай. За спиной слышалось ровное дыхание спящих детей, а напротив, с каменным лицом, сидела свекровь Галина Петровна. Она «просто зашла», как всегда говорила. Но я знала: у неё не бывает «просто».
Оленька, начала она, подбирая слова, девочки, конечно, красавицы. Но ты уверена, что они от Серёжи? Уж больно в твоего отца. Странно, да?
Ложка звякнула о блюдце. Эти шёпоты я слышала и раньше в намёках, в «шутках». Но от неё, от женщины, которая звала меня «доченькой», это звучало как нож в спину.
Галина Петровна, что вы такое говорите? голос дрожал. Конечно, они от Сергея! Вы же знаете, как мы их ждали!
Она лишь пожала плечами мол, мало ли что. И в этом жесте читалось: «Сомнение уже приговор».
Хуже всего было то, что и сам Сергей отдалялся.
Серёжа, ты опять не забрал Аню из сада? спросила я, когда он вернулся затемно. Аня уже спала, Даша дремала на диване. А я, измотанная сменами и бесконечным напряжением, еле держалась на ногах.
Забыл, он бросил куртку на стул, даже не взглянув в мою сторону.
Ты всегда забываешь, сорвалось у меня. Когда ты в последний раз играл с ними? Читал им?
Он молчал. Долго. А потом выдавил:
Не тянет меня к ним. Не знаю почему. Они будто чужие.
Слёзы подступили к горлу. Как можно так говорить о своих детях? Но я вдруг поняла он не врёт. Он действительно ждал дочь, похожую на него. Хотел видеть себя в ней. А вместо этого две девочки, будто скопированные с моего отца.
Я рылась в статьях по генетике. Да, такое бывает иногда дети больше похожи на деда. Но как объяснить это мужу и его родне, если они уже решили, что знают правду?
Предложила тест ДНК. Он отказался.
Я верю, что они мои, сказал он, глядя в пол. Просто не чувствую
А ты пробовал? чуть не закричала я. Быть с ними? Или ждёшь, что само придёт?
Ещё хуже было с его роднёй. Свекровь и сестра вели себя так, будто девочки не их кровь.
Оль, ну правда, они же вылитый твой папа! хихикала золовка.
Я не выдержала:
Если вам не нравится дверь там.
Однажды вечером, когда дети уснули, я решилась на разговор.
Серёжа, начала тихо, я знаю, тебе тяжело. Но это наши дети. Они не виноваты.
Он вздохнул:
Я вижу в них твоего отца. И чувствую себя лишним.
Я взяла его за руку:
Ты не лишний. Они любят тебя. Аня спрашивает, почему папа не играет.
Прошло несколько месяцев. Сергей начал меняться. Не сразу, но старался. Забирал Аню из сада, читал Даше сказки. Я видела, как девочки к нему тянутся.
С роднёй сложнее. Но я научилась не слышать их колкости.
Тест мы так и не сделали. Он сказал не надо. Теперь он видит в них не только лицо, но и характер. Аня, как он, морщит нос, когда смеётся. Даша обожает его музыку.
Наша семья ещё не идеальна. Иногда я злюсь на его прошлое равнодушие. Но я вижу, как он старается.
Любовь это не про внешность. Это про каждую прочитанную сказку. Про каждую слезу, которую ты вытираешь. Про связь, которую строишь день за днём.
И я благодарна, что она наконец появилась.
