До сих пор чувствую запах свежих роз на той свадьбе. Хрустящие белоснежные скатерти, звон хрустальных бокалов, гул праздничных голосов — ничто не могло заглушить то унизительное ощущение собственной незначительности.
Меня зовут Анна Сергеевна Иванова. Я не из богатой семьи. В институте работала на двух работах, часто голодала, чтобы заплатить за съем захудалой комнатенки. Мать моя — домработница, отец — слесарь-сантехник. Любви нам хватало всегда, а вот стабильности — вечно нет.
А потом я встретила Дмитрия Петрова.
Он был добр, умен и удивительно скромен для человека, родившегося в такой богатшей семье. Пресса прозвала его «Миллиардер в кедах» — предпочитал он их дорогущим итальянским туфлям. Случай свел нас в неприметном книжном на тихой питерской улоской. Я там подрабатывала, заканчивая педвуз. Он зашел в поисках книги по архитектуре, но мы проговорили два часа о Достоевском и Толстом.
Сказкой это не было. Разница между нами была пропастью. Я понятия не имела о дегустаторах вин, а он не ведал, что значит, перебиваясь с копейки на копейку. Но мы боролись за наши чувства — с терпением, юмором и огромной любовью.
Когда он сделал предложение, его родители были вежливы, но по глазам было ясно: я не та, о ком они мечтали. Для них я была золушкой, «очаровавшей» их сына. Его мать, Галина, улыбалась мне на воскресных обедах, но неизменно советовала надеть на семейное торжество «что-то попроще», будто мне было что доказывать. Сестра его, Екатерина, была хуже. Половину времени делала вид, что меня не существует.
Я убеждала себя: они рано или поздно привыкнут. Богатство — ничто перед любовью.
А потом началась подготовка к свадьбе Екатерины.
Жених ее — матерый банкир, тот, кто отдыхает в Сочи и владеет яхтой «Надежда». Список гостей — цвет московской элиты. Мы с Дмитрием только вернулись из поездки-волонтерства в детский дом и сразу вылетели в подмосковное поместье к невесте.
Проблемы начались моментально.
«Аня, ты бы не могла помочь с рассадкой?» — сладко произнесла Екатерина, сунув мне блокнот, едва я переступила порог с чемоданом.
Я удивленно моргнула. «Конечно. Но разве это не обязанности свадебного координатора?»
«Ох, она завалена! А ты у нас такая организованная. Это займет минутку».
Эта минутка растянулась на часы.
Я складывала салфетки, таскала коробки, даже расставляла гостей за столами, потому что Екатерина говорила, что я «умею быть объективной». Другие подружки невесты смотрели на меня, как на обслугу. Никто не спросил, не хочу ли я пить, есть, не устала ли.
Накануне, за репетиционным ужином, мать Екатерины усадила меня за три стола от Дмитрия — рядом со швейцарами.
Я пыталась отшутиться. Не хотелось устраивать сцену.
Наутро, надевая свое розоватое платье — скромное, конечно же — говорила себе: «Всего один день. Пусть у нее будет ее праздник. Ты выходишь за любовь своей жизни, и это главное».
Но переполнила чашу последняя капля.
На банкете я направилась к главному столу, к Дмитрию, но Екатерина меня перехватила.
«Анечка, родная, — она положила свою ухоженную ручку на мою, — фотографам нужна симметрия. Места за столом уже заняты. Не могла бы ты помочь официантам разнести десерты?»
Я уставилась на нее. «Ты хочешь, чтобы я разносила торт?»
Она сияла. «На минутку, для пары кадров! Потом присядешь, честное слово!»
В тот момент я увидела Дмитрия через зал. Его задержал какой-то родственник. Он не слышал. Не видел.
Но я не могла пошевелиться. Горячая волна стыда подкатила к горлу. На секунду я готова была согласиться. Привычка унижаться — вторая натура. Но тут кто-то толкнул меня, и шампанское хлынуло на платье — Екатерина даже глазом не повела.
Она просто сунула мне салфетку.
И тогда за ее спиной возник Дмитрий.
«Что происходит?» — спросил он спокойно, но в голосе звенела сталь.
Екатерина обернулась, вся — улыбка. «Димочка! Мы тут Анечку упрашиваем помочь торты разнести. Кажется, ей это к лицу».
Дмитрий посмотрел на меня, на салфетку в моей руке, на пятно на платье.
И потом… все замерло.
Он подошел к микрофону возле музыкантов. Постучал дважды. Зал стих. Сотни глаз обратились к нему.
«Надеюсь, вы наслаждаетесь этим прекрасным праздником, — начал он. — Катя и Владимир, поздравляю. Место великолепно, угощения изысканны. Но прежде чем резать торт, я должен сказать кое-что».
У меня сердце ушло в пятки.
«Многие здесь знают меня как Дмитрия Петрова — из Петров Холдинг, из списка Forbes, и прочими громкими титулами. Но все это не стоит и половины того, что значит для меня любимая женщина. Женщина, стоящая прямо здесь».
Он протянул мне руку.
«Это Анна. Моя невеста. Она умна, добра и работает больше кого бы то ни было. Но сегодня с ней обращались как с последней спицей в
Он вложил мне в руку микрофон, и я прокричала сквозь слёзы: «Я ухожу с головой, которая знает цену башкирской нефти!»