Всегда я была человеком закрытым, душевное тепло находила скорее в книгах, чем в людях. Замужество стало для меня тихой гаванью – в Сергее я обрела то понимание и опору, которых, видимо, не хватало мне с детства. Нам хорошо вдвоём, в этом уютном мирке. Подруг было мало, но проверенных годами: с Алёной и Настей мы жили в разных концах страны, перезванивались раз в месяц, и этого мне хватало сполна.
Но была ещё Ольга.
Как она появилась в моей жизни – загадка. Познакомились случайно в кафе, разговорились, обменялись контактами. Сначала всё было безобидно: редкие сообщения, небольшие подарки, будто бы просто приятное знакомство. Оля незаметно вплелась в мои будни, но вырваться из этого круга казалось невежливым – она же ничего дурного не делает.
Пока я не поняла: нам не по пути. В компании моих друзей её фамильярность резала слух, а неуместные шутки повергали всех в неловкое молчание. Мне приходилось оправдываться: «Ольга просто душа-человек, не судите строго».
Она словно чуяла, когда у нас гости, и являлась без приглашения – с бутылкой коньяка, даже если среди гостей были непьющие. И непременно – тост. Долгий, напыщенный: «Мы с Ириной будто две горлинки – врозь скучаем, вместе – сердце радуется». Стыд, да и только.
Сергей её терпеть не мог. Говорил, что я позволяю ею вертеть. В ответ на её пафос он отпускал едкие замечания и уходил, оставляя меня разбираться с этим «цирком». Мы часто ругались из-за Ольги: он называл меня наивной, а я его – чёрствым.
Так прошло десять лет. Ничего страшного не случалось. Пока не началось.
На день рождения она подарила мне кружевное бельё. После первого же дня носки у меня высыпала аллергия. Врач сказал – только хлопок. Тогда я ещё не связывала это с Ольгой.
Потом мои прямые волосы вдруг начали виться, как у цыганки, путались в колтуны, выпадали клочьями. Я мучилась, пока не выбросила подаренную ею расчёску – волосы постепенно пришли в норму.
Позже – исчезла крупная сумма из кошелька. Того самого, что Оля подарила мне на 8 Марта. Сергей тогда буркнул: «Ну кто ещё мог купить такую безвкусную вещь?»
Моя дочь Маша плохо себя чувствовала после каждого визита Ольги – температура, тошнота. Сергей шутил: «Машка, видно, Ольгину энергетику не переносит». Я смеялась. Зря.
Наш кот Васька, ласковый увалень, жил с нами восемь лет. Однажды мы уехали на пару дней – Ольга предложила за ним присмотреть. Вернувшись, я получила когтями в лицо. С тех пор он шипел и бросался на людей. И каждый раз слышалось: «Это после того, как побывал у Ольги».
Я всё ещё не понимала. Пока не случилось главное.
Проводив Ольгу, я случайно переключила телевизор на камеру в подъезде – её знали только свои.
На экране я увидела: Ольга присела у нашей двери и… начала тереть коврик. Потом достала что-то из сумки, встала на цыпочки и засунула это над косяком. Ушла.
Когда я провела рукой по дверному проёму – укололась. Торчали три ржавые иголки. Под ковриком – зёрна в странном узоре. Я бы никогда их не заметила – уборщица тщательно моет пол.
Завернув находку в бумагу, я дождалась мужа.
Сергей впервые за двенадцать лет брака назвал меня дурой. Справедливо. Он собрал все её подарки – от магнитиков до браслетов – и утопил в ближайшем пруду. «Чтоб никому не досталось».
Я набрала Ольгу:
– Ты всё понимаешь. Сделай так, чтобы наши пути больше не пересекались. Тебе же лучше.
Потом – в церковь. Освятила квартиру.
И всё. Её как ветром сдуло.
Странности прекратились: Маша перестала бледнеть, Васька снова мурлыкал на коленях. Только синтетику я так и не ношу – как напоминание: «Бойся данайцев, дары приносящих».
Раньше я не верила в порчу. Теперь… теперь не знаю.
*Иногда зло приходит под маской доброты – и только время расставляет всё на свои места.*
