Опоздав на поезд, она вернулась домой без предупреждения и не смогла сдержать слёз.
Арина опоздала на электричку и решила вернуться домой без звонка. Едва переступив порог, она не удержала рыданий. Холодный октябрьский ветер хлестал по лицу острыми каплями дождя. Девушка смотрела на удаляющийся состав, и внутри её захлестнула горечь. Опоздала. Впервые за пятнадцать лет регулярных поездок домой опоздала. «Как в дурном сне», подумала она, машинально поправляя выбившуюся прядь. Платформа была пустынной и мрачной, лишь жёлтые фонари отражались в лужах, создавая причудливые дорожки света.
Следующий поезд только завтра утром, равнодушно сообщила кассирша, даже не взглянув на Арину. Может, автобусом?
«Автобусом Арина поморщилась. Трястись три часа по разбитой дороге? Нет, спасибо».
В сумке зажужжал телефон звонила мама. Арина на секунду замерла, глядя на экран, но не ответила. Зачем тревожить? Лучше просто вернуться, ключи ведь всегда с собой. Такси мчалось по пустым улицам, а город за окном казался бутафорским ненастоящим, плоским.
Водитель что-то бурчал про погоду и пробки, но Арина не слушала. Внутри росло странное чувство ни тревоги, ни радости.
Родительский дом встретил её тёмными окнами. Поднимаясь по лестнице, она вдохнула знакомые с детства запахи: жареная картошка с третьего этажа, стиральный порошок, аромат старого дерева. Но сегодня в эту привычную симфонию ворвалась фальшивая нота.
Ключ с трудом повернулся в замке, будто двери сопротивлялись. В коридоре было темно и тихо родители явно спали. Осторожно пройдя в свою комнату, Арина старалась не шуметь. Включив настольную лампу, она огляделась. Всё как всегда: книжные полки, старый письменный стол, плюшевый мишка на кровати реликвия детства, от которой мама никак не могла избавиться. Но что-то было не так. Что-то неуловимо изменилось.
Может, дело в тишине? Не в обычной ночной, а в другой густой, липкой, словно прелюдия перед грозой. Казалось, дом затаил дыхание, ожидая чего-то. Арина достала из сумки ноутбук работа никуда не делась. Но, протягивая руку к розетке, случайно задела какую-то коробку. Та соскользнула с полки, рассыпав содержимое по полу.
Письма. Десятки пожелтевших конвертов с выцветшими штемпелями. И фотография старая, с загнутыми уголками. Молодая мама ещё совсем девчонка! смеётся, прижавшись к плечу незнакомого мужчины. Первая слеза упала на снимок ещё до того, как Арина поняла, что плачет.
Дрожащими руками она открыла первое письмо. Почерк выразительный, твёрдый, совершенно незнакомый.
«Дорогая Вера! Знаю, что не должен писать, но молчать больше не могу. Каждый день думаю о тебе, о нашей Прости, даже писать страшно о нашей дочери. Как она? Похожа на тебя? Простишь ли ты меня за то, что уехал?» Сердце забилось чаще. Арина схватила следующее письмо, потом ещё одно. Даты 1988, 1990, 1993 Всё её детство, вся её жизнь была описана в этих строках чужим почерком.
«видел её издалека у школы. Такая серьёзная, с портфелем больше её самой. Не решился подойти»
«пятнадцать лет. Представляю, какая красавица она стала. Вера, может, пришло время?..»
В горле встал ком. Арина автоматически включила лампу, и жёлтый свет выхватил из темноты старую фотографию. Теперь она вглядывалась в незнакомое лицо с жадным вниманием. Высокий лоб, умные глаза, чуть насмешливая улыбка Боже, у неё его нос! И этот характерный наклон головы
Арина? тихий голос заставил её вздрогнуть. Почему не предупредила?..
Вера замерла в дверях, увидев письма на полу. Краска сошла с её лица.
Мама, что это? Арина подняла фотографию. Только не говори, что это просто старый друг. Я вижу чувствую
Мать медленно опустилась на край кровати. В свете лампы было видно, как дрожат её руки.
Николай Николай Сергеевич Воронцов, голос звучал глухо, будто из другой комнаты. Я думала, что никогда что эта история останется в прошлом
История? Арина почти закричала шёпотом. Мама, это вся моя жизнь! Почему ты молчала? Почему он почему все
Потому что так было нужно! в голосе Веры прорвалась боль. Ты не понимаешь, тогда всё было иначе. Его родители, мои родители Просто не дали нам быть вместе.
Гулкий шум самолёта опустился на комнату, как тяжёлая ткань. Где-то вдали прогрохотал поезд тот самый, на который Арина сегодня опоздала. Случайность? Или судьба решила, что пришло время правде выйти наружу?
Они просидели до утра. За окном медленно светлело, а в комнате витал горький запах остывшего чая и невысказанных слов.
Он был учителем литературы, Вера говорила тихо, словно боялась спугнуть воспоминания. Приехал по распределению в нашу школу. Молодой, красивый, читал наизусть стихи Все девочки были влюблены.
Арина смотрела на мать и не узнавала её. Куда делась вечная сдержанность? Перед ней сидела другая женщина юная, влюблённая, с горящими глазами.
А потом мать стиснула зубы. Потом поняла, что жду тебя. Ты даже не представляешь, что началось! Его родители кричали о «провинциальной овсянке», мои твердили о позоре
И вы просто сдались? в голосе Арины звенела горечь.
Его перевели в другой город. Срочно, без разговоров. А через месяц познакомили с твоим она запнулась, с Сергеем Петровичем. Хороший человек, надёжный
«Надёжный, эхо отозвалось в голове Арины. Как старый диван. Как шкаф. Как всё в этой квартире».
Но письма Почему ты их сохранила?
Потому что не могла выбросить! впервые за ночь в голосе Веры прорвалась настоящая боль. Это было всё, что осталось. Он писал каждый месяц, потом реже Но писал.
Арина взяла последнее письмо. Дата три года назад.
«Дорогая Вера! Я пере
