Опоздав на поезд, она вернулась домой без предупреждения и не смогла сдержать слёз.
Отстав от электрички, Арина решила вернуться без звонка. Едва переступив порог, она не удержалась слёзы хлынули сами. Холодный октябрьский ветер швырял в лицо острые капли дождя. Арина смотрела на удаляющийся состав, и внутри неё разливалась горечь. Опоздала. Впервые за пятнадцать лет ежедневных поездок домой опоздала. «Как в дурном сне», подумала она, машинально поправляя выбившуюся прядь. Перрон был пуст и неуютен, лишь жёлтые фонари отражались в лужах, создавая странные световые дорожки.
Следующий только завтра утром, равнодушно сообщила кассирша, даже не взглянув на неё. Может, автобусом?
«Автобусом Арина поморщилась. Трястись три часа по разбитой дороге? Нет, спасибо».
В сумке зажужжал телефон звонит мама. Арина на мгновение замерла, глядя на экран, но ответа не нажала. Зачем тревожить? Лучше просто вернуться, ключи-то всегда с собой. Такси мчалось по пустым улицам, а город за окном казался декорацией плоской, ненастоящей.
Водитель что-то бормотал о погоде и пробках, но Арина не слушала. Внутри росло странное чувство ни тревоги, ни радости.
Родительский дом встретил её тёмными окнами. Поднявшись по лестнице, она вдохнула знакомые с детства запахи: жареной картошки с третьего этажа, стирального порошка, старого дерева. Но сегодня в эту привычную симфонию ворвалась фальшивая нота.
Ключ с трудом повернулся в замке, будто двери сопротивлялись. В прихожей было темно и тихо родители уже спали. Осторожно пройдя в свою комнату, Арина старалась не шуметь. Включив настольную лампу, она огляделась. Всё как всегда: книжные полки, старый письменный стол, плюшевый медведь на кровати реликвия детства, от которой мама никак не могла избавиться. Но что-то было не так. Что-то неуловимо изменилось.
Может, дело в тишине? Не в обычной ночной, а иной густой, липкой, словно прелюдия перед грозой. Казалось, дом затаил дыхание, ожидая чего-то. Арина достала из сумки ноутбук работа никуда не делась. Но, протягивая руку к розетке, случайно задела какую-то коробку. Та соскользнула с полки, рассыпав содержимое на пол.
Письма. Десятки пожелтевших конвертов с выцветшими штемпелями. И фотография старая, с загнутыми уголками. Молодая мама ещё совсем девчонка! смеётся, прижавшись к плечу незнакомого мужчины. Первая слеза упала на снимок ещё до того, как Арина поняла, что плачет.
Дрожащими руками она открыла первое письмо. Почерк выразительный, уверенный, совершенно незнакомый.
«Дорогая Вера! Знаю, не должен писать, но молчать больше не могу. Каждый день думаю о тебе, о нашей Боюсь даже написать о нашей дочери. Как она? Похожа на тебя? Простишь ли когда-нибудь за то, что ушёл?»
Сердце забилось чаще. Арина схватила следующее письмо, потом ещё одно. Даты 1988, 1990, 1993 Всё её детство, вся её жизнь была исписана этим чужим почерком.
«видел её издалека у школы. Такая серьёзная, с портфелем больше её самой. Не решился подойти»
«пятнадцать лет. Представляю, какая красавица она стала. Вера, может, пришло время?..»
В горле встал ком. Арина автоматически включила лампу, и жёлтый свет высветил из темноты старую фотографию. Теперь она всматривалась в незнакомое лицо с жадным вниманием. Высокий лоб, умные глаза, чуть насмешливая улыбка Боже, у неё его нос! И этот характерный наклон головы
Арина? тихий мамин голос заставил её вздрогнуть. Почему не предупредила, что
Вера замерла в дверях, увидев письма, разбросанные по полу. Краска сошла с её лица.
Мама, что это? Арина подняла фотографию. Только не говори, что это просто старый друг. Я вижу чувствую
Мать медленно опустилась на край кровати. В свете лампы было видно, как дрожат её руки.
Николай Николай Сергеевич Воронцов, голос звучал глухо, словно из другой комнаты. Думала, что никогда что эта история останется в прошлом
История? Арина чуть не закричала шёпотом. Мама, это же вся моя жизнь! Почему ты молчала? Почему он почему все
Так было нужно! в голосе матери прорвалась боль. Ты не поймёшь, тогда всё было иначе. Его родители, мои родители Просто не позволили нам быть вместе.
Тонкий слой тишины опустился на комнату, как тяжёлая ткань. Где-то вдали простучал поезд тот самый, на который Арина сегодня опоздала. Случайность? Или судьба решила, что пришло время правде выйти на свет?
Они просидели до самого утра. За окном медленно светлело, а в комнате витал горький запах остывшего чая и невысказанных слов.
Он был учителем литературы, Вера говорила тихо, будто боялась спугнуть воспоминания. Приехал по распределению в нашу школу. Молодой, красивый, читал наизусть стихи Все девочки были влюблены.
Арина смотрела на мать и не узнавала её. Куда делась вечная сдержанность? Перед ней сидела другая женщина юная, влюблённая, с горящими глазами.
А потом мать стиснула зубы. Поняла, что жду тебя. Ты даже не представляешь, что началось! Его родители кричали о «провинциальной овсянке» для их сына, мои твердили о позоре
И вы просто сдались? в голосе Арины прозвучала горечь.
Его перевели в другой город. Срочно, без разговоров. А через месяц познакомили с твоим она запнулась, с Сергеем Петровичем. Хороший человек, надёжный
«Надёжный, эхо прозвучало в голове Арины. Как старый диван. Как шкаф. Как всё в этих стенах».
Но письма Почему ты их сохранила?
Потому что не могла выбросить! впервые за ночь в голосе матери прорвалась настоящая боль. Это было всё, что осталось. Он писал каждый месяц, потом реже Но писал.
Арина взяла последнее письмо. Дата три года назад.
«Дорогая Вера!
