**Мама, не уезжай**
После ужина мама села рядом с семилетним Васей и обняла его за плечи. Мальчик насторожился. В последний раз, когда она так делала, она уехала в командировку, а его оставила у тёти Марины. И ничего бы, но у тёти Марины была дочь Дашка — вредная и заносчивая. Она постоянно ябедничала и дразнила его малышнёй.
— Ты опять в командировку? Я не хочу к тёте Марине. Там Дашка, — заявил Вася, глядя на маму.
Она улыбнулась, ласково потрепала его по волосам. Мальчик осмелел.
— Мам, возьми меня с собой! — стал он упрашивать.
— Не могу. Я буду целыми днями занята. Что ты там один будешь делать? — Она встала и забеспокоилась, зашагала по комнате.
— Ты сама говорила, что я уже большой. Можно я останусь один?
— Хватит капризничать! — резко оборвала она. — Ты ещё маленький. А если что-то случится? Не хочешь к тёте Марине — отвезу тебя к бабушке.
— В Ярославль? — обрадовался Вася, и глаза его загорелись.
— Нет, к другой бабушке. К маме твоего отца.
Вася даже не знал, что у него есть ещё одна бабушка. Он её никогда не видел.
— Не хочу, — на всякий случай заявил он.
— А я тебя не спрашиваю. Собирай учебники и вещи. Я тоже кое-что уложу.
Сердце Васьки ёкнуло. В прошлый раз он ничего с собой не брал. Значит, теперь мама уедет надолго.
— Я не хочу никуда ехать с вещами. Можно с тобой? — заныл он.
— Прекрати! Мужчины не плачут.
— Я же ребёнок, а не мужчина! — всхлипнул Вася.
Утром он медлил, надеясь, что мама передумает. Но она закричала, что такси ждёт, что он всё испортил, и они даже не позавтракают.
Такси везло их через весь город, потом долгий подъём на лифте. Вася следил за цифрами. На одиннадцатом этаже дверь открылась, и мама подтолкнула его к железной двери.
Дверь открыла совсем непохожая на бабушку женщина. Длинный красный халат с золотыми узорами, высокая причёска. Она смотрела на Васю с брезгливостью, словно он таракан. Мама обычно визжала при виде тараканов. Эта не визжала, но взгляд её не сулил ничего хорошего.
Обычно взрослые при встрече говорили: «Ой, кто это к нам пришёл?» Эта ничего не сказала — просто смотрела то на Васю, то на маму.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна. Спасибо, что согласились. Вот его вещи. Я написала про режим, что он ест, адрес школы…
— Когда вернёшься из своей… — «бабушка» хмыкнула, — командировки? — Голос у неё был хриплый, как у курильщицы.
«Может, это мужик в парике?» — мелькнуло у Васи.
— Через неделю, может, раньше, — сказала мама.
Сердце мальчика упало. Он поднял на неё глаза — обиженные, мокрые.
— Мама, не уезжай… Возьми меня, — он вцепился в её пальто.
Но «бабушка» болезненно сжала его плечи. Он отпустил, мама захлопнула дверь. Вася закричал, дернул ручку, звал её.
— Замолчи! Оглохнуть можно! — «бабушка» отпустила его. — Хватит истерить. Раздевайся. Надеюсь, мамаша тапочки положила? На тебя деньги тратить не буду. Пенсия у меня маленькая. — И ушла, оставив его одного.
Вася не раздевался — назло. Присел у двери, но ноги затекли. Взял тапочки из сумки — и заплакал.
Когда вошёл на кухню, «бабушка» курила. Вася уставился — он никогда не видел курящих бабушек.
— Меня зовут Галина Сергеевна. Выговоришь? — Она махнула рукой. — Зови меня Галя.
Она затушила сигарету, будто давила жука, и закашлялась. В груди у неё что-то хрипело.
Сколько он у неё прожил? Казалось — вечность. Она курила, смотрела телевизор. В школу его отвозила пару раз, потом он сам.
Однажды, вернувшись, Вася увидел в прихожей свою сумку.
— Мама приехала? — обрадовался он.
— Нет.
Наутро Галя отвезла его в двухэтажный дом, похожий на садик. Вася не разглядел вывеску. Он сидел в коридоре, пока Галя говорила с директором. Потом она ушла, не взглянув на него.
Директор взяла его за руку, повела по коридору. В комнате стояли кровати в два ряда. Она показала ему его и ушла. Вскоре вошли четверо мальчишек. Двое — старше.
— Как зовут? — спросил один.
— Мамку тебя лишили или под машину попала? — другой.
— Она в командировке, — пискнул Вася.
— Ха! Знаем мы эти командировки. — Они засмеялись. — Нашла себе мужика, а тебя сдала, чтобы не мешал.
— Неправда, она за мной придёт…
Они вытряхнули его вещи на пол, часть разобрали. Вася пытался отнять, но его отпихнули. Тогда он врезался головой в живот одному. Остальные набросились.
Разняла их нянечка, тётя Таня, шваброй.
Ночью Васю накрыли одеялом и били. Он описался. Утром мальчишки таскали его простыню и смеялись.
Жизнь в детдоме превратилась в ад. Даже у Гали казалась раем. Вася дрался, его наказывали. Он плакал, звал маму.
Позже он сбегал, но его ловили. Тётя Таня жалела его, прятала в своей кладовке.
— Потерпи, родной. Люди разные, не озлобляйся.
Когда Вася вырос, она дала ему свой адрес:
— Заходи. Плохих компаний избегай. Куда пойдёшь?
— Учиться и работать.
Нагулявшись по городу, наевшись мороженого, он пришёл к тёте Тане. Она накормила его супом, вздыхала над его судьбой.
Потом ему дали квартиру — грязную, пропахшую табаком. Он кое-как сделал ремонт. Тётя Таня отдала старые занавески, посуду.
Так началась его взрослая жизнь. Он устроился на завод, поступил на заочное.
В институте зимой он встретил Лену. Её родители, узнав, что он из детдома, запретили ей с нимНо Лена не бросила его, и со временем они создали свою семью, где Вася, наконец, обрёл то, чего так не хватало ему в детстве — любовь и дом.
