Снова конверт, а нам лишь банка маринованных огурцов? думая об этом, я стою у стола в кухне у тёщи. Сижу с мужем, Петром Соколовым, напротив его мамы, Галины Петровны. Она только что вернулась из своей «комнаты», где вручила моей золовке Любове Киселёвой ещё один конверт с деньгами. Я видела всё сквозь приоткрытую дверь. Любовь улыбается во всю ширину лица, а её муж Тимофей даже не пытается скрыть радости.
Аленка, ещё салаточка? спрашивает тёща, ставя передо мной миску. Я сама готовила, специально для вас.
В горле поднимается комок. «Для вас». Для них деньги на отпуск, новый автомобиль, ремонт квартиры. Для нас банки и кекс «на вынос». Я же не благодарна? Может, стоит радоваться тому, что имею?
Пётр сжимает меня под столом за запястье. Я знаю этот сигнал: «Не начинай разговор за столом». Но молчать я больше не могу.
Мам, а Любовь опять получила чтонибудь «особенное»? прошептала я, но решительно.
В кухне наступила гнетущая тишина, слышен лишь тиктак часов и скрип вилки Тимофея по тарелке.
Аленка, не переборщишь, холодно ответила Галина Петровна. Я каждому даю то, что ему нужно.
А нам ничего не нужно? попытался вмешаться Пётр, но Галина отрезала его взглядом.
Вы уже всё имеете. Работаете оба, живёте в квартире, подаренной моими родителями. Любовь живёт сложнее.
Любовь опустила взгляд, но в её лице мелькнул лёгкий триумф. Тимофей даже не пытался сбить с толку.
Я выхожу на балкон. Нужен воздух. Вспоминаю первые годы брака, как пыталась стать хорошей невесткой: печёла пироги на праздники, помогала в огороде, звонила в день имени с лучшими пожеланиями. Всё время слышала: «Любовь справится лучше», «У Любови труднее», «Любовь такая находчивая».
Вспоминаю Рождественский ужин три года назад. Сидели за столом, тёща вручила Любови и Тимофею конверт с надписью «На новый старт». Мы получили банку домашнего сала и кусок макового кекса. Пётр пошутил: «Мам, а нам нет нового старта?». Галина лишь улыбнулась: «Вы уже стартовали».
Тогда я впервые ощутила себя лишним звеном в семье.
Аленка! Пётр поднимается к балкону. Пожалуйста, не делай сцену.
Это не сцена! рычу, сжимая зубы. Это моя жизнь! Сколько ещё я должна притворяться, что всё в порядке?
Пётр тяжело вздыхает.
Знаю, как всё несправедливо. Но что нам делать? Это моя мать.
А я твоя жена! слёзы стекают по щекам. Ты когда-нибудь встал на моей стороне?
Пётр молчит. Он любит маму и не хочет её ранить. Я же больше не могу притворяться.
Мы возвращаемся в кухню. Любовь с Тимофеем только что выходят.
Спасибо за всё, мам! Любовь целует Галина Петровну в щёку.
До встречи! бросает Тимофей через плечо, глядя на меня с надменным видом.
Остаёмся одни с тёщей.
Аленка, я не понимаю твоего поведения, начинает Галина Петровна учительским тоном. Ты всегда была благодарна за всё.
Может, теперь я не хочу быть благодарна за «остатки», отвечаю тихо.
Галина морщит лоб.
Не понимаю этой зависти.
Это не зависть, говорю твёрдо. Это боль. Хочу быть частью этой семьи, а не кемто хуже.
Тёща смотрит на меня долго, холодно.
Может, тебе стоит над собой поработать, Аленка.
Мы с Петром выходим без слов. В машине царит гнетущая тишина.
Дома я бросаюсь на диван и плачу. Пётр пытается обнять, но я отталкиваюсь.
Ты меня не понимаешь, шепчу сквозь слёзы. Ты всегда на их стороне.
Не так! Просто не хочу войны в семье.
А я уже не хочу войны в себе!
На следующий день звонит мама.
Аленка, как у Галины?
Не знаю, что сказать. Стыдно признавать свои чувства. Ведь я должна быть благодарна за то, что имею. Но разве я обязана быть «второй»?
Неделю спустя Любовь выкладывает в соцсети фото новой квартиры: «Спасибо маме за поддержку!» Под постом десятки комментариев: «Как здорово иметь такую тёщу!», «Семья это сокровище!»
Во мне щёлкает зависть и обида. Вечером пытаюсь обсудить это с Петром.
Может, сократим встречи? спрашиваю нерешительно.
Пётр смотрит грустно.
Это моя мать Я не могу её бросить.
А меня?
Он молчит долго.
Не хочу выбирать между тобой и мамой
Чувствую себя одинокой как никогда.
Проходят недели. Каждое новое посещение у тёщи стресс и унижение. Стараюсь избегать семейных сборов, придумывая работу или плохое самочувствие. Пётр всё реже приходит к маме один, а наши разговоры становятся всё короче и поверхностнее.
Однажды получаю сообщение от Любови:
Аленка, может, сходим на кофе? Хочу поговорить без свидетелей.
Соглашаюсь неохотно. Встречаемся в кафешке на Пушкинской площади.
Я знаю, ты зла на меня, прямо говорит Любовь. Но это не моя вина, что мама меня фаворизирует.
Смотрю её внимательно.
Ты никогда не пыталась чтото изменить?
Любовь пожимает плечами.
Может, мне и нравится Но тоже мне надоело. Мама ставит всех друг против друга. Ты сильная и независимая, я бедная жертва. А на деле обе несчастны.
Меня удивляет её откровенность.
Ты думаешь, это можно исправить?
Любовь качает головой.
Мама не изменится. Но мы можем перестать играть по её правилам.
Возвращаюсь домой с новой надеждой. Вечером откровенно говорю с Петром, как никогда раньше.
Либо ты будешь моим партнёром и вместе поставим границы её маме либо будем жить под одной крышей, но в разных мирах.
Пётр долго молчит, потом крепко меня обнимает.
Прости меня за всё Давай попробуем изменить чтото вместе.
Не знаю, как будет выглядеть наше будущее. Но одно ясно: я больше не позволю себе принимать «остатки» чужой любви.
Стоит ли выбирать между преданностью семье и собственным счастьем? А можно ли найти свой путь и вернуть достоинство? Что бы вы сделали на моём месте?
