12 марта. Сегодня я снова вспоминаю ту ночь, когда всё изменилось.
Илья протянул мне бутылку с водой. Я держала её дрожащими руками и вышла из автомобиля. Он занял водительское кресло, завёл мотор и бросился в путь, оставив меня одну на краю леса.
Я быстро умылась, поправила растрёпанные волосы, скомпоновала одежду и, неуверенно, пошла в сторону города.
Я девушка из глубинки, приехала в СанктПетербург, чтобы стать ветеринаром. На последнем курсе колледжа мои оценки показывали, что я серьёзно отношусь к выбранной профессии. Я хотела получить специальность, которая вывела бы меня из бедного дома, где отец постоянно в похмелье, а мать искала деньги на очередную бутылку водки, и позволила бы оставаться рядом с животными, которых люблю.
Вечером однокурсницы позвали меня на вечеринку у одного из студентовмажоров. Сначала я отказывалась, но потом решила немного отдохнуть. На празднике было шумно, громкая музыка не моё. Поэтому большую часть времени я сидела на террасе с стаканом сока, глядя на озеро.
Илья предложил прокатиться по вечернему городу, отдохнуть от толпы. Я согласилась, но быстро поняла, что это ошибка. Он увёз меня за город, заставил сесть на заднее сиденье
Воспоминания о той поездке всплывали в мозгу, как яркие вспышки, а каждая мышца ныла от боли. Как я дошла до общежития, я уже не помню. Я закрылась в комнате, упала на кровать и несколько часов плакала в подушку, прежде чем провалилась в тревожный сон.
Я пропустила несколько дней занятий. Я думала, что делать. Обратиться в полицию? Ведь меня никто не принудил садиться в машину, я сама, наивно, поехала ночью с незнакомым парнем. Попросить поддержки у мамы? Она постоянно качает бутылку, а отец ищет работу в полутёмном переулке. Остаюсь одна с болью и унижением.
Прошло несколько месяцев, и я почти оправилась. Я ходила на учёбу, общалась с соседками в общежитии и старалась не вспоминать тот вечер. И почти удалось.
Утром меня атаковал приступ тошноты, я еле успела добежать до ванной. Сначала списала всё на испорченный обед, но потом всё повторилось. Мне было 17, но я быстро поняла, что происходит. Через пару часов, держа в руках полоску теста, я увидела бледность лица я беременна
Не нужен мне этот ребёнок. Не от него. Каждую секунду он будет напоминать мне о той ночи. Ненавижу его, думала я, пытаясь понять, страх это или отвращение.
Я хотела избавиться от него как можно быстрее, и в тот же день пошла в поликлинику.
Доченька, всё простое, говорила медсестра, но ты должна знать, что без согласия родителей и полиции ничего не получится.
Хорошо, тогда приду с мамой завтра, ответила я.
Я вышла из кабинета, понимая, что мать, даже если трезветь начнёт, никуда меня не повезёт. До совершеннолетия ещё семь месяцев, а до предполагаемых родов шесть, так что мне оставалось лишь смириться: ребёнок останется во мне.
Подожду, прошептала я себе. Он мне всё равно не нужен. Я родлю и избавлюсь. Чтото придумаю.
Дни превратились в месяцы. Я закончила обучение, радовалась почти незаметному животу, хотя уже был пятый месяц. Устроилась помощницей ветеринара, сняла скромную однокомнатную квартирку на окраине. Работа всё сложнее, но я справлялась.
Однажды, собираясь на работу, меня пронзила сильная боль в животе, поясницу разрывала. Не может быть, подумала я, но ребёнок уже спешит.
Все произошло так быстро, что я даже не успела ничего предпринять. Через пару часов я уже держала на руках малыша. Мальчик слегка похныкал, потом замер, будто уже понял, что любой шум только раздражает мать.
Будучи ветеринаром, я знала, как действовать, поэтому не вызвала скорую. Я лежала в кровати, рядом со мной в одеяле спал сын. Я пыталась кормить его, брать на руки, но силы были исчерпаны.
Ночью я проснулась, ребёнок мирно посапывал в пушистом пледе.
Прости, прошептала я, глядя в его лицо, я не могу.
Я сняла с шеи крестик, подаренный бабушкой, которой говорили, что он защитит меня. Пусть будет у тебя, шепнула я, может, он тебя охраняет. Накинула крестик на малыша.
Я чувствовала себя отвратительно, но отступать не собиралась. Ребёнок мне не нужен
Я укутала его в плед, пошла в ближайший супермаркет, взяла тележку, положила его внутри и ушла, не оборачиваясь.
Вернувшись домой, собрала вещи и направилась к вокзалу. Через час я уже сидела в поезде, который увёз меня в неизвестность. Главное уйти подальше от всего, что напоминает о той ночи. Новое место, новая жизнь, без места для кошмара.
Прошло десять лет.
Я добилась большинства целей. Шесть лет в браке, открыла собственную клинику. Всё казалось идеальным, если бы не одно «но». Как бы я ни старалась, сколько бы процедур не проходила, я не могла подарить мужу ребёнка.
Это карма, думала я, судьба наказывает меня за прошлые ошибки.
Однажды, вернувшись домой, я увидела мужа, Алексея, сидящего на кухне с хмурым видом.
Алексей, что случилось? спросила я.
Я должен был сказать тебе раньше, но теперь уже поздно, ответил он, У меня есть другая женщина.
Что ещё? попыталась я держать голос ровным.
Она беременна, и я ухожу к ней.
Иди, если хочешь, ответила я, Ты всегда был порядочным. Я заслужила это.
Пока Алексей собирал свои вещи, я думала, что судьба действительно мстит мне за то, что я когдато отказалась стать матерью. Он бросил меня, а ребёнок, оставленный в тележке супермаркета, остался один и беззащитен.
Звук закрывающейся двери отрезал мои мысли.
Елена Викторовна, у вас сегодня запись в 9:00, прозвучал голос администраторши, Марины.
Спасибо, Марина, я переоденусь, ответила я.
Через несколько минут я вошла в светлый кабинет, где стоял Игорь с котом в руках. Рядом с ним играл мальчик, поглаживая испуганное животное.
Сейчас, Тимофей, тебе помогут, сказал Игорь.
Я приняла кота из рук Игоря и начала осмотр.
Этот кот наш семейный. Моя жена нашла его на улице, а после её смерти Григорий не может от него отвести глаз. Он уже два дня не хочет ни гулять, ни играть, выглядит вялым. Пожалуйста, помогите, рассказала я.
Кот вдруг вырвался, бросился по кабинету, заплясал под столом и зарычал, когда я пыталась к нему подойти.
Дайте мне, вмешался мальчик, он меня не укусит.
Я попыталась наклониться, но под моей футболкой выпал крестик тот, который я оставила сыну.
О! Григорий, Тимофей в порядке, воскликнул Игорь.
Я слушала их разговор, а в голове крутилось: «Этого не может быть».
Вы знаете, когдато давно я Нет, не так, начала я, но Игорь перебил.
Елена Викторовна, всё в порядке? Вы побледнели, сказал он, подходя ближе.
Нет, я в порядке, ответила я, хотя в душе всё клокотало.
Скажите честно, откуда у Григория этот крестик? спросил он.
Я рассказала всё: как меня сажали в машину, как я бросилась от бедных родителей, как зашла в нежеланную беременность, как пыталась избавиться от ребёнка. Я не скрывала ни детали.
Он молчал, а потом, спустя десять минут, произнёс:
Мы с Варварой уже шесть лет в браке, но детей не было. Врачи советовали нам принять ребёнка из приюта. Мы нашли Григория, ему было три, и сразу полюбили. Моя жена погибла, и мы с ним остались вдвоём. Мы никогда не говорили ему, что он приёмный. Сейчас я понял, что он тоже ваш.
Я не претендую ни на что, ответила я, Я сделала свой выбор, хоть и ошиблась. Я не хочу разрушать его жизнь снова, но я всё ещё люблю его, хотя он уже не мой сын.
В кабинете вновь воцарилась тишина, в ней слышался смех Григория, а слёзы текли по моим щекам.
Вы можете приходить к нему, если захотите, сказал Игорь. Он будет рад видеть своего личного врача.
Можно? спросила я, едва сдерживая рыдания.
Да, приходите, когда захотите, ответил он.
Через два года я снова встретила Григория, уже знакомившего Тимофея с младшей сестрёнкой. Мы с Игорем наблюдали за детьми, чувствуя, как давно потерянные годы медленно возвращаются.
Эти воспоминания мой постоянный шрам и одновременно напоминание, что даже после самых тяжёлых испытаний жизнь может обрести новый смысл.
