В далёком сельском краю, где-то на просторах Сибири, где люди выживали благодаря скупым урожаям и тяжкому труду, жил вдовец Иван Петрович отец с большим сердцем и мечтой о лучшей доле для своих дочерей. Сам он едва умел читать, выучившись грамоте у случайного учителя в юности, но для своих близнецов Агафьи и Матрёны желал иного будущего.
Когда девочкам исполнилось десять лет, Иван Петрович принял решение, перевернувшее их судьбу. Он продал всё, что имел: избу с соломенной крышей, клочок земли и даже старенький велосипед единственное, что хоть как-то кормило их, позволяя подрабатывать извозом. Собрав последние копейки, он повёз дочерей в Москву, твёрдо решив дать им образование.
В городе он брался за любую работу: таскал кирпичи на стройках, разгружал ящики на рынке, собирал тряпьё и бутылки трудился без устали, лишь бы хватило на учёбу и еду для девочек. Даже когда сил не оставалось, он не показывал им усталости, всегда встречая их с улыбкой.
«Пусть мне тяжело, думал он, лишь бы у них была светлая дорога».
Но жизнь в столице была суровой. По ночам Иван Петрович спал на вокзалах, укрываясь рваным тулупом. Часто он оставался голодным, отдавая дочерям последний кусок хлеба. Он сам штопал их платья и стирал школьную форму руки его трескались от ледяной воды и дешёвого мыла.
Когда девочки плакали по матери, он лишь крепко обнимал их, сдерживая слёзы, и шептал:
«Я не заменю вам мать, но сделаю всё, что в моих силах».
Годы лишений не прошли даром. Однажды он упал на стройке от изнеможения, но, вспомнив глаза Агафьи и Матрёны, поднялся, стиснув зубы. Он никогда не жаловался, лишь по вечерам, при тусклом свете керосиновой лампы, пытался разобрать их учебники, медленно следя за строчками, чтобы помочь с уроками.
Если они болели, он бежал по тёмным переулкам в поисках фельдшера, тратил последние рубли на лекарства даже в долг, лишь бы они не страдали.
Его любовь была тем огнём, что согревал их бедную жизнь в любую непогоду.
Агафья и Матрёна учились на отлично, опережая сверстников. Как бы ни было трудно, Иван Петрович повторял им:
«Учитесь, дочки. Ваше счастье моя единственная мечта».
Прошло двадцать пять лет. Иван Петрович, теперь седой и сгорбленный, с дрожащими руками, всё так же верил в своих девочек.
И вот однажды, когда он дремал на походной койке в их съёмной комнатушке, Агафья и Матрёна вернулись сияющие, уверенные, в безупречных лётных мундирах.
«Папа, сказали они, беря его за руки, мы хотим тебя куда-то свозить».
Ошеломлённый, Иван Петрович позволил усадить себя в автомобиль а затем привёзли его в аэропорт тот самый, на который он показывал им в детстве из-за ржавых ворот, говоря:
«Если когда-нибудь наденете такую форму это будет лучший день моей жизни».
И вот он стоит перед огромным самолётом, окружённый дочерьми теперь пилотами «Аэрофлота».
Слёзы катились по его морщинистым щекам, когда он обнимал их.
«Спасибо, папа, прошептали они. За все твои жертвы теперь мы летаем».
Люди в аэропорту замерли, глядя на этого скромного старика в стоптанных валенках, которого вели под руки две гордые женщины в форме. Позже Агафья и Матрёна купили ему новый дом, а ещё учредили стипендию его имени для таких же бедных, но упорных девушек.
Хотя зрение его ослабло, улыбка Ивана Петровича сияла, как никогда. Он выпрямился, глядя на дочерей в их сверкающих мундирах.
Его история облетела всю страну. Когда-то бедный мужик, штопавший форму при свете лучины, вырастил дочерей, рассекающих небеса. И в конце концов, любовь вознесла его туда, куда он и мечтать не смел.
