Отец заметил синяк под глазом у дочери и тут же набрал номер жизнь зятя его была разрушена.
Марина стояла на пороге, встречая родителей с обычной своей добротой. Лишь тёмный, блестящий подбитый глаз выдавал тему, о которой она не желала говорить.
«Мам, всё в порядке, не обращай внимания», быстро сказала она, заметив пристальный взгляд матери.
Елена Игоревна тяжело вздохнула. «Твоё дело, дочка. Живи как знаешь…»
Отец её даже не поздоровался с зятем. Вместо этого медленно подошёл к окну и уставился в пустоту, будто не слышал, как дочь бормочет что-то о шкафе и темноте.
«Просто… я вчера споткнулась случайно. Ну да ладно, мам, со мной и с Егором всё хорошо!»
Хорошо? Сама Марина отлично помнила, что было вчера. Егор, вечно злой, не просто кричал на неё. Когда она осмелилась сказать, как устала от всего этого, он схватил её за ворот халата так сильно, что у неё перехватило дыхание.
«Что, шлюха, забыла, кому обязана жизнью?!» орал он, тряся её. «Забыла, как я тащил тебя из кабаков, когда ты убегала к тому Диме? Забыла, кто тебя любил, дура? Я носил тебя на руках!»
А потом сильный удар. По-настоящему, по-мужски. В глазах её вспыхнули звёзды, боль пронзила тело… А Егор продолжал орать что-то грязное.
«Да, дочка, поняла. Шкаф… темнота», пробормотала мать, хотя прекрасно знала правду.
И чувствовала себя виноватой. Это она уговорила Марину выйти за Егора! Это она отвадила от дочери Димку, решив, что он дурное влияние.
«А шкаф у тебя, дочка, судя по всему, с кулаками», выразительно сказала Елена Игоревна, бросая взгляд на зятя.
Иван Михайлович так и не отошёл от окна. Он вышел на балкон курить. В отличие от жены, он никогда не поддерживал Егора. Тот казался ему… пустым. Эгоистичным и никчёмным. Да, из богатой семьи, с квартирой, машиной, связями. Но внутри гниль.
И вот гниль вылезла наружу синяк под глазом дочери.
Конечно, Иван Михайлович мог схватить зятя за лацканы и дать пощёчину. Но это лишь раздуло бы скандал. Да он и не хотел. Едва сдержался… Просто вышел на балкон.
Он знал: решит проблему иначе. И уже знал как.
Долго говорил по телефону с того балкона…
Тем временем Марина купила матери кофе, и они болтали о пустяках. Через полчаса родители ушли.
Егор, ждавший упрёков и скандала, наконец расслабился. Развалился на диване, открыл пиво и даже усмехнулся. В его голове молчание родителей означало согласие. Семья есть семья, а синяки дело житейское. Никто не полезет не в своё дело. Точно!
«Вот видишь, Маринка, я же говорил всё уладится!» протянул он самодовольно. «Твои родители нормальные, адекватные. Не то что ты… Вчера сама полезла с нытьём! Ну выпил, ну погулял и что?»
Сделал глоток пива и потянулся за чипсами.
Радость длилась недолго.
Не прошло и получаса, как в дверь постучали. Не позвонили постучали. Твёрдо и уверенно. Этот стук заставил Егора поставить банку на стол и замереть.
Подошёл к двери, глянул в глазок… и побледнел.
На пороге стоял Дима. Его соперник. Бывший Маринкин ухажёр. Тот самый, что чуть не женился на ней, но отпустил. Красивый, высокий, уверенный. В дорогом пальто и с той самой ухмылкой, от которой женщины дрожали, а мужчины хотели дать в зубы.
«Чего надо?» прошипел Егор, приоткрыв дверь лишь настолько, чтобы показать раздражение, но не впустить.
«Отойди», спокойно сказал Дима и просто толкнул Егора плечом.
Тот отлетел, как тряпичная кукла.
Марина вскочила с дивана, широко раскрыв глаза.
Дима…
«Ну всё, собирайся», коротко бросил он. «Хочешь ко мне. Хочешь к родителям. Но зачем тебе этот банкрот?»
«Кого банкротом назвал, мудак?» взорвался Егор, но так и остался в углу, будто приклеенный.
У него были причины бояться Диму.
«Я звонил, Егорушка. Тебе», усмехнулся Дима. «Не лез, не вмешивался в твою жизнь. Но когда отец Марины нормальный мужик, кстати позвонил и сказал, что ты её бьёшь… Тогда я просто принял эстафету.»
«О чё… о чём ты?» охрип Егор.
«Ну, не совсем так, конечно», снова усмехнулся Дима. «Просто помещение, которое ты арендуешь под свой клуб, принадлежит моему другу. Очень хорошему другу. В общем, тебе придёт отказ в продлении договора. Понял? Уже отправили в офис.»
Егор подался вперёд, будто его ударили.
«Ещё я посчитал долг за шесть месяцев аренды. Помнишь, тебе говорили: аренда может вырасти, когда клуб начнёт приносить доход? Так вот, она выросла полгода назад. А уведомление лежало у тебя на столе ты просто не читал. А мы с Мишкой молчали, ждали, пока долг увеличится. Плюс штрафы, проценты… Улавливаешь? Теперь у тебя официальный долг. Большой и неприятный. Назвать сумму?»
Дима наклонился к Егору:
«И я знаю, что у тебя нет денег, чтобы заплатить. Меньше надо было бухать с шлюхами.»
Егор плюхнулся в кресло, как выжатый лимон.
«Это… это подстава!» прохрипел он, тараща глаза. «Ты… ты подкинул мне эти бумаги!»
«Думай что хочешь», пожал плечами Дима. «Можешь хотя бы подать в суд. Но твой адвокат, как видишь, уволился. Или ты его уволил? Кто теперь тебя защитит? Твой бармен с пирсингом в носе?»
Егор хотел что-то сказать, но лишь открыл рот.
«Марина, пошли. Вещи брать не надо. Всё куплю новое. А это… тебя не достойно. Одни тряпки с рынка.»
«Дима, подожди», растерянно сказала Марина. «Всё как-то слишком… быстро. Я не понимаю…»
«Быстро это
