С мужем мы себе во всем отказывали, лишь бы дочкам жилось хорошо. И заслужила ли я за это такое равнодушие родных детей?
Когда наши девочки выросли, мы с покойным супругом Сергеем впервые перевели дух. Думали, теперь-то заживём — хоть немного полегчает. Но не тут-то было: одна тягота сменилась другой. Всё их детство прошло в сплошных лишениях. Работали мы на местном заводе: я упаковщицей, он фрезеровщиком. Зарплаты хватало лишь на самое необходимое — еду да одежду.
Ах, как я радовалась, когда удавалось купить им что-то приличное, чтобы не хуже, чем у других! Мы не отдыхали, не обновляли мебель, ходили в стоптанных туфлях — лишь бы у них было всё. Школа у них была обычная, зато наряды — хоть на выставку. И мы гордились этим. Наивно полагали, что они когда-нибудь оценят нашу любовь и заботу.
Когда поступили в университет, расходы только выросли. Общежитие, вещи, продукты — снова пришлось затянуть пояса. Я копила каждую копейку, чтобы отправить им посылку. Жили мы с Сергеем одной мыслью: лишь бы им было легче.
Вскоре дочки одна за другой вышли замуж. Радость, правда, длилась недолго — почти сразу обе объявили о беременности. Сначала я плакала от счастья, потом — от страха: кто же будет сидеть с внуками, когда они выйдут из декрета? Дочки хором заявили, что в садик ещё рано, и попросили помощи у меня, бабушки.
Я к тому времени уже вышла на пенсию, но подрабатывала уборщицей в поликлинике. Посовещались с Сергеем — он сказал: «Работать буду я, а ты занимайся внучатами». И началась новая эпопея: кашки, подгузники, сопли, бесконечные «Смешарики» — всё по второму кругу.
Прошло несколько лет. Зятья свой бизнес открыли, деньги потекли рекой. Мы радовались — всё же семья, всё в дом. А то, что приходилось им по мелочи подкидывать — ну да ладно, привыкли.
И тут случилось самое страшное. Мой Серёжа ушёл на работу и не вернулся. Инфаркт. Прямо у проходной. «Скорая» примчалась быстро, но сердце не выдержало. Моя опора, мой самый родной человек — ушёл навсегда. Прожили мы вместе 42 года. Без него мир стал серым и пустым.
Дочери, конечно, поплакали. Постояли рядом на похоронах. А потом забрали внуков и бодро так заявили:
— Мам, пора в садик, спасибо тебе большое! Теперь можешь отдохнуть.
И я осталась одна. В квартире воцарилась гробовая тишина. Ни шагов, ни голоса Сергея, ни детского смеха. Стало ясно: на одну пенсию не выжить. Коммуналка, продукты, лекарства — всё дорого, как в космос лететь. На таблетки денег не хватало. Молчала, терпела. Но однажды, когда они заглянули, не выдержала — намекнула:
— Девочки, если бы помогли хоть немного с квартплатой… Может, тогда бы на лекарства хватило…
Старшая тут же отрезала:
— Мам, ну что ты! У нас самих денег кот наплакал, цены ведь какие!
Младшая уткнулась в телефон и промолчала. А потом они просто перестали приезжать. Перестали звонить. Будто я виновата, что осмелилась попросить помощи.
И вот сижу, думаю: неужели я заслужила это? Неужели можно так забыть человека, который всю жизнь положил ради вас? Неужели моя старость — это нищета, болезни и одиночество?
Всё ещё надеюсь, что они одумаются, что не всё ещё потеряно. Но каждый день без них — как нож в сердце. Неужели ради этого мы с мужем жили, работали, отказывали себе во всём? Неужели это и есть вся благодарность, на которую мы могли рассчитывать?
