30октября, пятница мой единственный выходной за две недели. Я проснулась с ощущением, будто весь мир упрямо нажимает на меня кнопку «пауза». За окном шипел дождь, будто старая гармошка, а на плите тихо бурчал борщ, который я начала варить не от желания, а от привычки.
Ты серьёзно? звучал в трубке голос моей золовки Евдокии, почти на пределе. «Леночка», ты слышишь? Мне деваться некуда, а у тебя же выходной!
Я отдала телефон, вздохнула тяжело и, помешивая суп, ответила:
Да, слышу. И уже сказала: «нет». Завтра у меня запись к врачу, а потом планирую отоспаться. Это мой последний свободный день, я хочу провести его в тишине.
Запись к врачу! отозвалась она, глотая сарказм. Опять массаж или маникюр? А я, к слову, к МФЦ иду, там очередь как в метро в час пик. Куда мне с вашими близнецами? Они всё разнесут!
Я выключила плиту, присела на табурет и продолжила:
Именно, Евдокия. Если они могут разрушить государственное учреждение, то представляешь, что будет с моей квартирой, где только месяц назад закончили ремонт? Паша прошлый раз нарисовал маркером новые обои в прихожей, и мы потом переклеивали целую стену.
Ой, ещё раз об обоях! закричала она, будто в пиццу добавляла лавровый лист. Я же извинилась! И Серёжа обещал помочь, ведь он мой брат!
Я закрыла глаза и подумала, насколько легко он говорит «да», будто это детская игра.
Договорись с Серёжей, отрезала я. Только помни, что завтра его тоже нет до вечера: он в автосервис, где проблема с коробкой передач. Если ты привезёшь детей, они просто будут сидеть у двери.
Ты эгоистка! бросила она трубку и повесила.
Тишина в кухне казалась хрупкой, как первый снег. Я знала, что эта сцена лишь предвестник бури.
Через полчаса в нашей квартире появился Сергей, промокший от дождя, с улыбкой, будто только что с горки спустился.
Борщ пахнет! поцеловал он меня в щёку. Леночка, что-то на работе тревожит?
Я наливала ему суп, пока он не заметил, что я держу телефон.
Твоя сестра звонила.
Сергей замер, его ложка почти упала. Он понял, о чём речь.
Светка Да, она просит, чтобы я присмотрел за детьми завтра. Пацаны уже подросли, можно включить мультики и планшет, сказал он, пытаясь выглядеть беззаботным.
«Пару часов» у неё всегда превращаются в сутки, ответила я, скрестив руки. В прошлый раз она ушла «на минуту» в магазин, а вернулась через шесть часов с запахом коктейлей и новой прической. Я всё тем временем отмывала кота от пластилина и спасала твои винилы, в которые наши близнецы решили бросить фрисби.
Да, она перегнула, кивнул Сергей, но сейчас действительно нужна. Мама болеет, давление, она не может взять детей.
У меня тоже давление, нервный тик уже начинается, вспыхнула я. Я бухгалтер, отчётный период закрывается, а завтра мой день. Хочу полежать в ванне, почитать книгу и не слышать криков «где мои носки».
Сергей отложил ложку, аппетит испарился.
Это же семья, напоминал он. Сегодня помогаем, завтра нам помогут.
Помогали? горько усмехнулась я. Когда мы переезжали, Светка отменила держать у неё кошку, ссылаясь на аллергию, которой не было. Когда я заболела гриппом, твоя мама отказалась купить лекарства, боясь заразиться. Играй в одни ворота, Серёжа.
Он молчал, глядя в тарелку, пока в нём будто вспыхивали старые семейные сценарии «хорошего сына».
Ладно, поговорю с ней, пробормотал он. Скажу, что не можем.
Вечер прошёл в напряжённом молчании, Сергей писал сообщения, хмурился, но тему больше не поднимал.
Утро субботы началось не пением птиц, а настойчивым звонком домофона. Я только проснулась, потянулась в постели, а часы показывали девять.
Кто может? прошептала я, хотя уже знала ответ.
Сергей, бросивший в штаны спортивные штаны, подбежал к домофону.
Не знаю, наверное ошиблись, пробормотал он, не желая смотреть в мои глаза.
Домофон снова зазвонил, а потом зазвонит телефон Сергея.
Да, Свет? он взял трубку, виновато глядя на меня. Мы же договаривались Я же тебе писал Света, так нельзя!
Голос Евдокии раздался гулко, будто из другого помещения:
Ничего не знаю! Я уже у подъезда! У меня запись, я не могу отменить! Забирай своих племянников, не будь тряпкой! Маме сейчас позвоню, если не откроешь!
Сергей посмотрел на меня, будто в глазах виднелась безысходность.
Лен… Она уже здесь. Что мне делать? Оставить их на улице?
Во мне чтото сломалось. Тонкое терпение, державшее наш семейный мир, исчезло. Я встала, прошла в ванную, закрыла дверь на защёлку, включила кран на полную мощность, чтобы заглушить шум приближающихся детей.
Через пять минут в квартире начался ад. Топот четырёх ножек, крики, ктото кричал:
Дядя Серёжа, есть конфеты?
Где кот? Мы хотим кота!
Фу, что это? Я не буду кашу!
Я стояла у зеркала, нанося крем, руки дрожали. Слышала, как Евдокия в прихожей отдаёт указания:
Заберёшь их в пять. Я положила еду, но проверь, может, Леночка блины испечёт. Не давай много сладкого, у Пашки диатез. Всё, я побежала, целую!
Дверь захлопнулась. Света исчезла, оставив за собой лишь беспорядок.
Я вышла из ванной уже одетой: джинсы, свитер, лёгкий макияж, сумка через плечо. В прихожей царил хаос близнецы, пятилетний Паша и Саша, уже разбросали обувную полку и пытались надеть мои сапоги. Сергей метался вокруг, будто в панике.
Лен, ты куда? спросил он, увидев меня.
Я же говорила, спокойно ответила, переступая через разбросанные ботинки. У меня планы: к врачу, потом прогулка, потом, может, кино.
А я? глаза Сергея расширились. У меня запись в сервис на одиннадцать, очередь две недели!
Это твои проблемы, дорогой, холодно сказала я, беря пальто. И проблемы твоей сестры. Я уже сказала «нет».
Лен, ты не можешь так! в голосе Сергея прозвучала паника. Я не справлюсь один, а машину тоже чинить надо! Посиди хотя бы до обеда!
Дядя Серёжа, я хочу пить! закричал Паша, дергая его за штаны.
А Саша меня ущипнул! вопил второй.
Я посмотрела на этот беспорядок, на мужа, которому казалось, что он сейчас сломается, и почувствовала странную лёгкость. Жалость, державшая меня в этом хаосе, исчезла.
Ключи от гаража на тумбочке, если решишь ехать, бросила я. Еды в холодильнике нет, закажи пиццу, я вернусь позже.
Я вышла из квартиры, захлопнула дверь, отсекая крики. На улице дождь прекратился, бледное осеннее солнце пробивалось сквозь тучи. Я глубоко вдохнула влажный воздух, чувствуя себя преступницей, сбежавшей с каторги. Телефон в сумке завибрировал звонок от свекрови Нины Ивановны.
На секунду я задумалась, но сразу выключила звук. Сегодня никаких разговоров.
День прошёл так: я сходила к мануальному терапевту, который поправил болящую спину, потом в уютном кафе выпила капучино с огромной пеной, читая книгу, не отвлекаясь на крики «где мои носки». Позже посмотрела лёгкую комедию в кинотеатре, смеялась от души.
Возвращаясь домой уже около девяти вечера, я переживала, как там с детьми не разнесут ли они квартиру окончательно? В квартире было подозрительно тихо. Обувь всё ещё валялась в прихожей, на столе открытая коробка изпод пиццы, пустые бутылки. На диване спал Сергей, телевизор без звука.
Я прошла в спальню, где не было детей видимо, Света всё-таки забрала их. Переоделась в домашнее, заварила чай, села за кухонный стол и включила телефон. Было двадцать пропущенных звонков от свекрови, пять от Евдокии, десять от Сергея и множество гневных сообщений.
Ты бессовестная! писала Нина Ивановна. Бросила мужа в такой ситуации! У Серёжи поднялось давление! Как ты могла так поступить?
Спасибо за помощь, сестрица, язвила Света. Я изза тебя вернулась на час раньше, всё пошло кувырком. Не ожидала такой подлянки.
Я удалила сообщения, не отвечая.
Сергей вошёл в кухню, будто только что разгрузил вагон угля, волосы растрёпаны, под глазами круги.
Увидела, пробормотал он, не скрывая обиду. Ты хоть представляешь, что тут было?
Представляю, кивнула я, откусывая чай. Поэтому и ушла. Ты в сервис съехал?
Какой сервис! отмахнулся он, наливая себе воду. Пришлось отменять, они мне мозги вынесли. Дрались, орали, колу на диван пролили Пятно надо будет вывести, а я лишь размазал.
Я посмотрела на него сквозь чашку.
Вот видишь. А теперь представь, если бы всё это случилось со мной. Я бы чувствовала себя использованной.
Мама звонила, Сергей сел напротив, глядя в стол. Ругалась, что мы её не уважаем. Света сказала, что она больше не будет в этом доме, пока ты не извинишься.
Я? Извиняться? удивлённо подняла брови. За то, что не позволила ей сесть на мою шею? Света не ездила в МФЦ. По субботам он закрыт, а она привезла детей в девять и планировала забрать их в пять.
Откуда ты знаешь? нахмурился он.
Я зашла в соцсети, ответила я. Твоя сестра выложила сторис в час дня из торгового центра «Плаза», где с подружками ходила на шоппинг, потом в сушибар. На фото бокал чегото яркого, подпись «Девочки отдыхают». Показала бы и маме.
Сергей замёр, лицо начало краснеть.
На шоппинг? он пробормотал. Она же говорила, что документы срочно нужны.
Я достала телефон, показала скриншот. На нём светилась улыбающаяся Евдокия с бокалом, в окружении двух подруг. Время публикации: три часа назад.
Вот как, выдохнул он наконец. А я всё время слушал её сказки про тяжёлую судьбу одинокой мамы и злых чиновников.
Именно, я забрала телефон. Я не буду извиняться. И в следующий раз, когда мама или сестра будут жаловаться, ты сам им всё объяснишь. Или мне показать фото Нине Ивановне?
Не надо маме, быстро сказал Сергей. Она расстроится. Я сам поговорю со Светой, серьёзно поговорю.
Он подошёл, обнял меня за плечи.
Прости, Леночка, я дурак, сказал, глядя в мои глаза. Думал, надо помогать, а всё стало кошмаром.
Вызовем химчистку, вздохнула я, прижимаясь к его животу. За счёт Светы, конечно.
Воскресенье прошло в гробовом молчании: ни звонков от золовки, ни от свекрови. Похоже, Сергей действительно поговорил с сестрой, и разговор был неприятным. Я наслаждалась тишиной, готовила лазанью и чувствовала себя победительницей, хотя теперь была официально «врагом номер один» в клане мужа.
Через неделю, на дне рождения племянника Паши, разразилась буря. Я согласилась пойти лишь на час, подарить подарок и уйти, потому что «малыш не виноват». За столом собралась вся родня, Света сидела, скрестив губы, а Нина Ивановна, тяжёлая женщина с властным лицом, тяжело вздыхала, когда я тянула себе кусок торта.
Кушай, Леночка, ядовито произнесла свекровь. Тебе силы нужны, ты же у нас такая занятая, такая уставшая. Куда нам, простым смертным, до твоих графиков.
Тишина повисла, как морозный воздух. Я спокойно ответила:
Мы пришли поздравить Пашу.
Я и не буду! накричала Нина Ивановна. Как можно быть такой черствой? Родная золовка просит помощи, а ты её бросаешь! Бедный Серёжа чуть с ума не сошёл!
Мама, перестань, тихо сказал Сергей, сжимая вилку.
Не перестану! разразилась свекровь. Ты, сынок, слишком мягкий. Она одна тянет двоих детей, ей нужен отдых! А мы тут, семья, а не враги!
Света заплакала, приложив салфетку к глазам.
Я уже поняла, что я для них никто, просто прислуга, прошептала она.
Я медленно положила вилку, взглянула в глаза Нине Ивановне и сказала:
А знаете, где Света «развеивалась», пока ваш сын отмывал колу с дивана? В торговом центре «Плаза», на распродаже, а потом в сушибар. Сергей, покажи маме фото.
Сергей, неохотно, достал телефон, показал скриншот. Нина Ивановна вцепилась в очки, вглядывалась, пауза. Потом вернула телефон.
Ну и что? спросила она. Она же пошла в кафе! У неё право! Она мать, ей нужен отдых! А ты, Елена, могла бы понять, ведь детей у тебя нет.
Я встала, оттянула стул со скрежетом и громко провозгласила:
Спасибо за угощение. Паша, с днём рождения, подарок в пакете. Мы уходим.
Сергей попытался заговорить, но я ужеЯ вышла в холодный осенний вечер, закрыла дверь за собой и, чувствуя лёгкость наконец освободившегося сердца, пошла домой, где меня ждали тихие кости моей собственной свободы.
