**Дневниковая запись**
Есть вещи, которые даже с годами не становятся понятнее. Почему одни стареют с мудростью, а другие — с наглостью? Почему искренняя доброта для кого-то не повод для благодарности, а приглашение воспользоваться? Это не придуманная история, а горькая правда — история моей соседки по даче, Нины Семёновны. Женщины с добрым сердцем и, увы, слишком доверчивой душой.
Живет она одна в деревянном доме под Казанью. Дом не новый, но крепкий, ухоженный. Рядом — небольшая банька, которую раньше сдавала. До кризиса у неё всегда были постояльцы: студенты, рабочие, люди в поисках временного приюта. А в последние годы — то пустует, то кто-то поселится на месяц, да и съедет.
Однажды звонит мне, радостная:
— Люба, пока никого не ищи, я уже жильцов нашла! Молодая пара, скромные такие, из деревни под Альметьевском. Говорят, перебрались в город, работу ищут, денег мало, но обещают, как устроятся — сразу за всё заплатят.
Меня насторожило. Что-то в её словах резануло слух, но лезть не стала. Махнула рукой — пусть сама разбирается. Однако через неделю Нина Семёновна позвонила снова — и в голосе слышны слёзы.
Как выяснилось, этих «хороших ребят» ей порекомендовала соседка — мол, порядочные, тихие. Приехали с двумя сумками, сказали, что остальное позже привезёт дядя из деревни. Ни еды, ни постели, ни кружки с ложкой. Нина Семёновна сжалилась. Пустила. Дала им одеяла, посуду, даже банку солёных огурцов принесла — «на первое время».
Они клятвенно пообещали: через неделю дядя приедет, привезёт вещи и деньги, да и сами они вот-то вот устроятся — девушка в булочную, парень на завод. Всё звучало складно, даже слишком.
Через три дня «жена» радостно сообщила, что её взяли в кафе, вот-вот получит первую зарплату. А «муж» уехал «за вещами» в ту самую деревню.
Прошла неделя. Никого. Телефоны молчат. Нина Семёновна сначала волновалась — вдруг беда случилась? Но потом осенило: её просто надули. Обвели вокруг пальца, как ребенка.
Они провели у неё неделю, едва не доели её запасы, грелись за её счёт — и растворились. Чётко спланированный обман. Такие ищут одиноких стариков, давят на жалость и за несколько дней выжимают максимум — бесплатно.
Больнее всего было не за потерянные вещи, а за доверие. За то, что в свои 75 лет она всё ещё не научилась отличать искренность от лжи. Её ударили по самому больному — по вере в людей. Она искренне думала, что помогает, что совершает добро, а в ответ — тишина и пустые полки.
И теперь скажите: это арендодатели норовые «три шкуры содрать»? Или бывает и так, что жильцы изначально приходят с одной мыслью — обмануть? И специально выбирают стариков, одиноких, добрых — тех, кто не сможет им отказать.
История Нины Семёновны — урок для всех. О том, что доброта не должна быть безотчётной. Что доверие — не синоним наивности. И что даже самое мягкое сердце должно уметь говорить «нет» — особенно тем, кто приходит с пустыми руками и сладкими речами.
