Месть
Два года назад у Вадима было всё: семья, жена, планы, надежды А сейчас ничего. Жизнь без неё это тяжёлый удар, и смириться с болью почти невозможно. Если бы мог вернуть тот проклятый день, он бы сделал всё, чтобы его не случилось. Если бы
Впервые за два года Вадим мчался к пустому, глухому дому. Сейчас, наконец, он мог отомстить за смерть своей жены. Хотел заехать в магазин за бутылкой водки, но передумал голова должна быть чистой. Лёг спать рано и, к счастью, быстро уснул. Через пару часов проснулся, сердце билось, будто в кулак, и он задыхался. Сниться начала Зарина, её дыхание рядом, будто она всё ещё рядом. Он слушал, надеясь увидеть её в своей комнате. Но подушка была нетронута, и снова сон.
Он провёл ладонью по простыне она мгновенно согрелась, будто жена всё ещё лежала рядом. Заснуть уже не удалось. Лежал, уставившись в темный потолок, вспоминая два года планов мести и тоски. Враг уже возвращался, и Вадим это чувствовал.
В тот злополучный день Зарина отпросилась с работы пораньше, пошла в поликлинику на УЗИ. У неё была задержка, и она уже не верила тестам на беременность. Сколько лет они пытались, надеялись, мечтали о ребёнке.
Зарина стояла на обочине тротуара. На другой стороне загорелся зелёный свет, и она первой переступила на зебру. Не заметила, как к ней мчалась машина, пытавшаяся проехать перед потоком пешеходов. Она бы успела уклониться, если бы не велосипедист, несущийся с другой стороны. Водитель резко повернул руль вправо, врезался в неё. Она упала, не дыша. Водителю дали условный срок два года, а Зарина навсегда. Велосипедист отделался лишь синяками. Врачи сказали, что она не была беременна.
Враг теперь живёт со своей семьёй, а у Вадима ничего не осталось ни людей, ни надежды. Он давно решил, что убьёт того, кто стал причиной её смерти. Своей силой он собьёт его, вложит в удар всё могущество двигателя. Пусть его семья переживёт то, что пережил он. Вадим не будет прятаться, даже если придётся погибнуть сам. Он умер вместе с Зариной два года назад. Ожидание мести это не жизнь.
Вадим иногда приезжал на тот перекрёсток, где погибла Зарина, покупал цветы и оставлял их у обочины. Люди проходили мимо, не замечая. Он стоял и пытался представить, что думала Зарина в последнюю секунду. Наверное, надеялась услышать радостную новость, сделала вдох и шагнула на зебру
Он ходил к могиле, к храму, но облегчения не находил. Только отмщение может принести свободу. Устав от бессонницы, Вадим встал, принял душ, тщательно побрился, медленно съел бутерброд с чаем, глядя на пятно на стене то, что Зарина планировала переклеить. Пятно стало частью воспоминаний. Накинул чистую рубашку, бросил последний взгляд на комнату и пошёл.
Сначала он слонялся по городу, убивая время. Слишком рано. Его враг всё ещё наслаждался чистыми простынями рядом с женой, а может уже встал, потянулся, пошёл в ванную, почесал ногу под трусами, справил нужду, зевая, принял душ. Жена уже готовила завтрак. Он выйдет из ванной, пахнущий гелем, поцелует её и сядет за стол к сыну «Хватит, оттолкнул себя Вадим. Враг выглядит слишком хорошим, а убийца жены не может быть таким красивым».
Он представил, как тот, кто в прошлом вечером напился, просыпается с сильной головной болью и жаждой. Пьёт воду из-под крана, как в тюрьме, и садится к столу в трусах и майке. «Вот так должен выглядеть враг. Его не жалко».
Вадим развернул машину и поехал к дому врага. На дворе поставил авто так, чтобы видеть подъезд. На детской площадке играли двое детей. Он готовился ждать. Рано или поздно ктонибудь выйдет один или с семьёй. Не сегодня, но в следующий раз месть настигнет.
Последние дни апреля стояли тихо. На кустах и деревьях пробивались молодые листочки, асфальт ещё не высох после ночного дождя, небо покрыто тучами, прохладно.
Вдруг из подъезда выбежал мальчишка лет шести, бросился к площадке, но заметил внедорожник Вадима, медленно подъезжающий. «Может, это сын врага?», подумал Вадим, опустив стекло.
Тебе чего, мальчишка?
Ничего, ответил он, глядя прямо в глаза, не испугавшись. У моего папы тоже была машина, но не такая крутая.
И куда она делась? Продал? Вадим улыбнулся, радуясь лёгкости разговора.
Ага, разбил в аварии, новую пока не купил, сказал ребёнок.
Вадим пытался увидеть в нём черты своего врага, но не смог. Возможно, он похож на мать, но лицо врага запомнил точно. На лобовое стекло падали редкие капли дождя.
Садись, не промокнешь, предложил Вадим, открыв пассажирскую дверь.
Мальчишка задумался, но дождь усилился, и он запрыгнул в машину, захлопнул дверь. Дождь в салоне почти не слышно, а он, глаза горящие, разглядывал приборную панель с красной подсветкой.
А сиденья с подогревом? Бензин, наверное, жрёт много? спросил он, будто уже взрослый.
Вадим охотно отвечал, чувствуя, что стоять в дворе с ребёнком опасно.
Поедем? Дождь всё идёт.
Мальчишка слегка покосился на него.
Если не хочешь, просто посидим, сказал Вадим, думая про себя: «Бесстрашный, сообразительный парень».
Мамка ругаться будет, пробормотал ребёнок. Ей не до меня.
Вадим выехал, будто никто не видел, а дети в стороне не понимали автопроизводителей и номеров машин.
В голове всплыло старое поговорка: лучшая месть обидчику убить того, кого он любит. Решение пришло само собой.
Как тебя зовут?
Вадик, ответил мальчишка.
Выходит, у нас одинаковые имена. Я тоже Вадим, сказал Вадим с лёгкой улыбкой. Убивать, конечно, не собираюсь. Мальчишка не виноват. Враг другое дело. Я просто завезу его подальше и оставлю.
Вадика перебил голос:
Что? переспросил Вадим.
Я сказал, что не папа сбивал ту женщину. Мама вела машину, папа сидел рядом.
Какую женщину? холод пробежал по спине.
Вадим понял, что это его собственная Зарина.
Да, папа взял вину на себя. Мама не выдержала бы в тюрьме. Она болеет, часто лежит в больнице, продолжил мальчишка.
Откуда ты всё знаешь? спросил Вадим.
Слышал, как родители шептались. Мама сама говорила, ответил Вадик.
Вадим почувствовал жар в груди, ладони сжав руль.
Зачем ты мне это рассказал? Я же пойду в полицию?
Отец уже отсидел. Разве можно посадить дважды за одно преступление? покосился Вадик.
Вряд ли, пробормотал Вадим, пытаясь улыбнуться.
Машина уже уехала за город, а Вадик всё ещё смотрел в окно, глаза широко раскрыты, дождь оставлял белые линии на асфальте.
Куда едем? спросил мальчишка.
Вадим подёргал тормоза, опустил окно и впустил свежий влажный воздух. Шум проезжающих машин стал громче.
Не знаю, ответил он, притормозив у обочины. Мне плохо?
Ты в порядке? голос мальчишки звучал тревожно, а взгляд был полон понимания. Вадим ощутил, как в груди вспыхивает странное сострадание.
Он развернул машину и поехал обратно в город.
«Тару нельзя вернуть. Враг не сбил её, он принял вину жены. Кто теперь будет мстить? Её жизнь уже почти закончена, а Вадика… он хочет отомстить невинному ребёнку», думал Вадим.
С кем ты был, когда мама лежала в больнице? спросил он.
С бабушкой, у неё сердце больное, она не любит маму, ответил Вадик.
Вадим наблюдал, как мокрая лента асфальта мерцает в лучах солнца, дождь прекратился.
Сколько тебе лет? спросил он.
Семь. В школе в сентябре пойду. А у вас есть дети? спросил мальчишка. Вадим вздрогнул, ведь сам хотел сына.
Мы приехали, сказал он.
Они въехали во двор, дети спрятались в домах от дождя. Вадик открыл дверь.
Кому вы приехали? спросил Вадим.
К друзьям, но их нет дома, ответил мальчишка, спрыгивая на асфальт.
Вы ещё приедете? спросил Вадим.
Посмотрим. Если приеду, покатаешь со мной? У меня нет сына, нет дочери, никого, задумчиво сказал Вадик. Если твой отец купит новую тачку, можешь её взять.
Спасибо, до свидания, сказал Вадим, улыбаясь.
Вадик остановился у подъезда, оглянулся, Вадим поднял руку. Он выехал из двора, зашёл в ближайший магазин, купил бутылку водки, сел на мокрую траву у реки, выпил прямо из горлышка. Жар в желудке, он откинулся, уставился в небо, где тучи разошлись, открыв яркоголубое.
Эй, дядя, не простудишься? крикнул хриплый голос.
Вадим открыл глаза два подростка стояли рядом, он уснул на траве. Он вскочил, пошёл к машине.
Эй, дядя, возьмём ещё водки? позвал один из подростков.
Рано вам ещё, сказал Вадим, подняв почти полную бутылку.
Позади прозвучало крепкое ругательство, но он не обернулся. Сел в машину и поехал домой. Впервые за два года он почувствовал, что свободен.
Господи, чуть не всё испортил. Спасибо, что спас меня. Мне бы такого сына шептал он, пока дорога растворялась в слезах.
Месть это жизнь ради ненависти к человеку. Когда мстишь, тратишь свою единственную, неповторимую жизнь ради чужого врага. Даже выиграв, ты всё равно проиграешь.
