Ох, как же я пожалела, что мы с моим новым парнем Димой поехали на эти пасхальные посиделки к моей маме, Людмиле Петровне. Казалось бы, семейный праздник — это же так тепло: куличи, яйца, родные за одним столом. Но когда я увидела, сколько народу втиснулось в мамину хрущевку, мне сразу захотелось развернуться и сбежать. Все мои три сестры — Светлана, Ольга и Люба — притащили мужей и детей. Плюс мамин брат, дядя Игорь, с женой и двумя взрослыми сыновьями. А еще какие-то дальние родственники, которых я, если честно, еле вспомнила по именам. И вот в эпицентре этого семейного урагана — я и Дима, мой новый парень, которого я решила представить родне. Лучше бы я этого не делала.
С порога начался цирк. Только переступили порог — мама сразу накинулась на Диму с расспросами: “Дима, а где работаешь? А сколько получаешь? А когда свадьба?” Держался он молодцом, улыбался, но я видела, как напрягся. А сестры мои, будто сговорившись, устроили ему настоящий допрос. Света, старшая, тут же начала хвастаться, как ее муж получил новую должность и они купили квартиру в новостройке. Оля хвасталась, что ее сын уже занимается хоккеем и его взяли в юниорскую лигу. Люба, самая младшая, просто подливала масла в огонь, ехидно шепнув мне: “Ну и где ты такого молодого выкопала?” Дима младше меня на пять лет, и, похоже, это стало главной темой вечера.
Людмила Петровна, моя мама, решила, что ее святая обязанность — накормить Диму до отвала. Она то и дело подсовывала ему кусок кулича, приговаривая: “Ешь, дорогой, какой-то худой, надо поднабраться!” Дима вежливо благодарил, но я видела, как ему тяжело справляться с маминой заботой. А потом она пустилась в воспоминания: “Вот, Дима, наша девочка в детстве мечтала выйти замуж за космонавта! Ты, конечно, не космонавт, но парень ничего, не подкачай!” Стол взорвался смехом, а я готова была сквозь пол провалиться. Дима лишь улыбнулся, но я знала — ему неловко.
Дядя Игорь, мамин брат, решил проверить Диму на прочность. Налил ему самогонки и заявил: “За молодых! Но, парень, ты понимаешь, у нас в семье бабы с характером?” Дима кивнул, выпил, но я почувствовала, как он сжал мою руку под столом. А когда дядя Игорь предложил ему выйти во двор и “показать, как он мангал собирает”, я не выдержала: “Дядя, хватит, он же не слесарь!” Все заржали, но Дима, кажется, уже мысленно искал выход.
Дети сестер добавили хаоса. Племяшки носились по квартире, орали, уронили салатник. Сын Оли подбежал к Диме и выпалил: “А ты теперь мой новый папа?” Я чуть не поперхнулась квасом. Дима, к его чести, не растерялся: “Пока я просто Дима, но могу быть твоим другом”. Малыш кивнул и умчался, а я про себя похвалила его за выдержку.
Но хуже всего было, когда заговорили о моем прошлом. Света, словно невзначай, вспомнила моего бывшего: “Ну, тот был постарше, с деньгами, а ты теперь в молодых подалась?” Я аж покраснела. Дима сделал вид, что не слышит, но я знала — ему неприятно. Мама, пытаясь сгладить ситуацию, начала вспоминать, как я в детстве пасхальные яйца красила, но это только подлило масла в огонь. Сестры и дядя Игорь наперебой начали вспоминать мои старые проделки: и как я в школе двойку по химии схлопотала, и как однажды на семейном ужине весь холодец загубила. Дима слушал, улыбался, но я видела — он чувствует себя лишним.
К вечеру я была готова взять Диму и сбежать. Но он, будто почувствовав мое настроение, шепнул: “Все окей, я в порядке. Твоя семья… колоритная”. И тут я поняла — он терпит ради меня. Это придало мне сил. Когда начали очередной тост, я взяла слово: “Спасибо, что все собрались. Но хочу, чтобы знали — Дима для меня важен, и я счастлива. Давайте просто праздновать, без допросов, а?” Мама кивнула, сестры притихли, а дядя Игорь поднял рюмку: “За умницу!”
К концу вечера стало легче. Мы с Димой даже потанцевали под Высоцкого, которого включила Люба. Я поймала себя на мысли, что, несмотря на весь этот цирк, этот вечер мне дорог. Да, они бывают несносными, но это мои. А Дима… он выдержал это испытание. Когда мы сели в машину, он повернулся ко мне: “Знаешь, твоя мама права. Ты девочка, которую нельзя подвести.” Мы рассмеялись, и я поняла — этот безумный день сблизил нас.
Теперь я думаю, в следующий раз мы приедем к маме просто так, без всей этой оравы. Или хотя бы попрошу сестер придержать язык. Но одно я знаю точно — Дима стоит всех этих семейных посиделок.
