В тихом городке под Воронежем, где кирпичные пятиэтажки хранят семейные секреты, моя жизнь, полная заботы о дочери и внуках, обернулась горькой несправедливостью. Я, Галина Степановна, бросила всё, чтобы поддержать свою Лиду и её двойняшек, но стала чужой в своей же квартире. Теперь там правит племянник зятя, а я, как посторонняя, влачу жалкое существование.
Когда у Лиды родились близнецы — Арина и Карина — я сразу поняла: ей будет нелегко. Они с мужем, Дмитрием, ютились в съёмной однушке в Ростове-на-Дону, и я, не раздумывая, переехала из родного городка, чтобы помогать. Свою двушку, которую сдавала, оставила — лишь бы Лида могла передохнуть. Готовила, убирала, качала детей — считала это своим долгом и счастьем.
Но в Ростове меня ждал удар. У Дмитрия была старшая сестра, Татьяна, вечно лезущая в их дела. Её сын, 23-летний Артём, внезапно объявился в моей квартире. Татьяна уговорила Лиду, что он поживёт там «ненадолго», пока не устроится на работу. Я протестовала — это моя собственность! — но дочь умоляла: «Мама, это же родня!» Я сдалась, думая — вот подрастут девочки, и я вернусь домой.
Прошло два года. Арина и Карина уже бегают, а я всё живу у дочери, сплю на старом диване в гостиной. Кручусь, как белка в колесе: готовлю, стираю, ухаживаю за внучками. Лида с Дмитрием кивают мне спасибо, но я чувствую себя не бабушкой, а бесплатной домработницей. А моя квартира тем временем превратилась в притон Артёма.
Он не просто там обитает — притащил подругу, Лену, и они устроили там бардак. Мои серванты поцарапаны, обои испачканы, а вещи свалены в углу. Я узнала, что Артём даже за коммуналку не платит — приходится самой выкладывать часть пенсии, лишь бы не потерять жильё. Когда заехала проверить, он фыркнул: «Галина Степановна, не паникуйте, у нас порядок». Его «порядок» — это горы грязной посуды и запах сигарет.
Пыталась поговорить с Лидой. «Это моя квартира! — шептала я. — Почему я сплю на диване, а там живёт чужой парень?» Дочь отворачивалась: «Мам, Таня сказала, он скоро съедет. Не нагнетай, мы не можем его вышвырнуть». Её слова резали, как стекло. Я отдала всё ради неё и внучек, а она защищает чужого дырявого племянника!
Дмитрий отмалчивался. Татьяна же, когда я дозвонилась, хамски бросила: «Квартира стояла пустая, а Артёму где-то надо жить. Вы же там не ночуете!» Во рту пересохло от её наглости. Казалось, всё — мой дом, моё достоинство — уплывает, а я не могу пошевелиться. По ночам плакала, глядя, как спят Арина с Кариной. Люблю их до боли, но за что мне эта пытка?
Соседка снизу, узнав про мою беду, предложила найти юриста, чтобы выгнать Артёма. Но я боюсь. Если начну войну, Лида с Дмитрием отвернутся. Они уже бурчат, что я «создаю проблемы». Разрываюсь между жаждой справедливости и страхом остаться одной. Душа кричит: я отдала семье всё, а теперь мне даже угла нет.
Каждый день нянчу внучек, варю борщи, развешиваю пелёнки, но чувствую себя прозрачной. Лида не замечает, как у меняЯ устала бороться, но знаю, что однажды соберусь с силами, выгоню Артёма и верну себе свой дом — даже если это будет стоить мне последних сил.
