Ваня проснулся раньше всех — ещё затемно. Он на цыпочках прошёл на кухню, чтобы не разбудить жену, и поставил чайник. В окне маячили последние звёзды, но Ваня знал — скоро рассвет.
Сегодня особенный день. Его внучка Настенька идёт в первый класс. Ваня нервничал сильнее, чем сама девочка. Всю неделю он проверял её портфель, пересчитывал тетрадки, гладил школьную форму. Жена Лена крутила у виска и говорила, что он с жиру бесится.
— Ты чего паникуешь, как рак на мели? — ворчала она. — Сын сам в школу ходил, и ничего, вырос.
— А я хочу первым её встретить, — упрямо отвечал Ваня. — Первым поздравить, первый букет вручить.
Лена не понимала, но сдалась. Она знала — у мужа своя правда. Тридцать лет назад он пропустил первый звонок сына Саши, потому что был в рейсе. Тогда Сашу провожала бабушка, а Ваня кусал локти в кабине грузовика, представляя, как его мальчик стоит с букетом.
— Терпи, — напутствовал его напарник Володя. — Внуков ещё провожать будешь, всё наверстаешь.
Теперь он навёрстывал.
Чай заварился крепкий, пахнущий дымком. Ваня налил в кружку с медведями, сел у окна. На столе стояли цветы — три букета. Один он купил на рынке, второй нарвал у подъезда (Лена потом ругаться будет), а третий принесла вечером соседка Таня — просто так.
— Три букета — перебор, — пробормотал он себе под нос.
— А вдруг у неё две учительницы? — отозвалась с кровати Лена. — Мало ли…
К семи Ваня уже брился под звуки радио “Шансон”. Надел новую рубашку, те самые брюки с стрелками, которые берег для особых случаев. Помазал волосы пенкой — чтоб не торчали. В зеркале на него смотрел мужик лет пятидесяти с трясущимися руками.
— Ты че, на смотрины собрался? — просыпалась Лена.
— Хочу, чтоб внучка мной гордилась, — буркнул Ваня.
— И так гордится, — зевнула жена.
В полвосьмого позвонил сын.
— Пап, мы выезжаем. Настя боятся, всю ночь не спала.
— А я вообще не спал, — признался Ваня. — Уже иду к школе.
— Пап, линейка в девять!
— Знаю. Но я хочу успеть первым.
Саша вздохнул. Он давно привык к отцовским закидонам. С тех пор как родилась Настя, Ваня будто сбросил лет десять. Катался с ней на санках, чинил куклам ноги, таскал на рыбалку.
— Ладно, пап. Только не простынь, на улице ветер.
Ваня захватил букеты, сунул в карман шоколадку для Насти и зашагал к школе. Идти минут десять, но он не спешил. Хотелось продлить этот момент — предвкушение встречи.
У крыльца уже стоял какой-то дед с цветами. Ваня огорчился — не первый. Подошёл ближе и узнал соседа Николаича с пятого этажа.
— Тоже внука провожаешь?
— Внучку. Лизавета.
Мужчины перекинулись парой фраз о погоде, о пенсии, о болячках. Николай Петрович оказался бывшим шахтёром, теперь подрабатывал сторожем.
— Всю жизнь мечтал внуков в школу проводить, — признался он. — Сын поздно одумался, женился. Думал, не доживу.
— А я своего Сашку провожать не смог, — ответил Ваня. — Теперь отыгрываюсь.
К девяти у школы собрались все бабки и деды. Нарядные, взволнованные, с охапками цветов. Ваня разглядывал их и думал, что у каждого тут своя история, своя боль.
Вот стоит Галина Сергеевна, растит внука одна после того, как сына посадили. Мальчик рос тихим, забитым.
— Ваня, — прошептала она, — Володька-то мой как? Вдруг дразнить будут?
— Ничё, Галя, — хлопнул он её по плечу. — Дети нынче добрые.
Подошёл дядька с гладиолусами — бывший военный, Игорь Степаныч. Внука усыновили, мальчик из детдома.
— Алёшка у нас умник, — хвастался он. — Уже читает по слогам. Только боится всего.
— Отрастёт, — успокоил Ваня. — Школа всех делает смелее.
В девять подъехали родители с первоклашками. Ваня сразу увидел Сашу с женой и Настю. Девочка была в белой блузке, синем сарафане, с бантами по пояс. В руках — ранец с пони.
— Деда! — завизжала Настя и бросилась к нему.
— Ну что, солнышко? — Ваня подхватил её на руки. — Не боишься?
— Чуть-чуть. А ты зачем так рано?
— Чтобы первым тебя обнять, — заулыбался он.
Настя прижалась к его щеке. Она всегда любила деда больше всех — он и конфеты тайком подсовывал, и в лужах разрешал шлёпать, и на плечах катал.
— Пап, спасибо, что пришёл, — Саша похлопал отца по спине. — Она всю дорогу тряслась.
Невестка Оля тоже улыбалась. Она работала бухгалтером, вечно в отчётах, и Ваня часто сидел с Настей.
— Деда, смотри, какие у меня туфли! — крутилась внучка.
— Красота! Только не споткнись.
Он достал из кармана шоколадку и сунул Насте.
— Это тебе, чтоб не боялась.
— Ваня, не порть ей аппетит, — зашипела Лена, но Саша махнул рукой.
— Ладно, пап, пусть. Сегодня можно.
На школьном дворе уже играл гимн. Директор говорил речь, старшеклассники запускали шары. Первоклашки стояли, разинув рты.
Ваня не сводил глаз с Насти. Она крепко держала букет и косилась на учительницу — молоденькую девчонку в строгом костюме.
— Вон твоя Марья Ивановна, – шепнул он внучке. — Добрая, мы с ней встречались.
Когда прозвенел звонок, родители повели детей в класс. Ваня хотел пройти с ними, но Саша сказал:
— Отдыхай, пап. Мы сами.
Но Ваня не ушёл. Он остался с другими дедами у крыльца, курил и переживал.
— Ну как там наши? — вздыхал Николай Петрович.
— Да нормально, — Ваня смотрел в окна первого этажа. — Учат их сейчас руки правильно складывать.
Через час родители вышли. Саша былСаша был доволен — Настя села за первую парту и уже подружилась с девочкой Дашей, а Ваня, стоя у школы с оставшимися бабушками, понял, что самое важное в жизни — это вовремя успеть сказать своим близким “я рядом”.
