**Песок сквозь пальцы**
Тишина в доме стояла тяжёлая, как густой мёд, прерываемая лишь потрескиванием дров в печи. Мария Ивановна, женщина с лицом, изборождённым морщинами, с тоской смотрела на сына, молча укладывающего последние вещи в холщовый мешок. Завтра армия.
Сынок, Сашенька, ну скажи мне, что ты нашёл в этой в этой вертушке? не выдержала она, и голос её, сдавленный болью, сорвался на шёпот. Она тебя и в грош не ставит! А у тебя только о ней и думки. Девчат в деревне хоть отбавляй! Вот Ленка, Козлова Умница, хозяйка, на тебя заглядывается, а ты и не замечаешь. Будто свет клином сошёлся на одной Катьке.
Саша, высокий, крепкий парень с упрямым подбородком, не обернулся. Пальцы его привычно затянули узел.
Не нужна мне Ленка, мам. Всё давно решено. Катю люблю с детства. Если она меня не возьмёт значит, не судьба. Не трать силы, успокойся.
Да она тебя в обиду возьмёт, Сашук! Сердце чует! всхлипнула мать. Красивая да, чёртова кукла Но ветреная, холодная. Ей бы в Москву, наряды да балы, а не по нашему селу хвостом крутить.
Саша наконец повернулся. В его глазах стояла глухая стена.
Всё. Разговор окончен.
Тем временем в соседнем доме, где пахло дешёвыми духами и юностью, зеркало отражало другую картину. Катя, завершая вечерний ритуал, подводила глаза, красноречиво накрашивала губы. Её яркий, дерзкий образ кричал о желании быть замеченной, увлечённой, унесённой далеко-далеко отсюда.
Катя, ты куда так разрядилась? донёсся с кухни голос матери. Опять на танцы? А после гулянки до утра? Хоть бы Сашку позвала. Парень-то золотой! Техникум заканчивает, дом строит говорит, для будущей жены. А сам на тебя одного смотрит, как заворожённый.
Катя фыркнула, крутясь перед зеркалом.
Твой Сашка деревенщина последняя. «Дом строит» Молодость-то одна, мам! Надо жить, веселиться, а он вкалывает, как вол, никуда не выходит. Молодость пройдёт и вспомнить будет нечего. Не нужен он мне, слышишь? Ни за что. Даже не намекай.
И, словно мотылёк, выпорхнула из дома, оставив за собой тревожный шлейф духов.
Осень выдалась золотой и горькой. Саша, получив диплом, получил и повестку. Родители устроили скромные, но тёплые проводы. Пришла и Катя с матерью по-соседски.
Саша, в новом, неудобном костюме, искал момент. Сердце колотилось в горле. Он поймал Катю в коридоре, где та прижалась к стене.
Кать начал он, и голос предательски дрогнул. Можно я буду тебе письма писать? Все солдаты пишут своим девушкам. А у меня девушки нет. Может согласишься быть моей? Хоть заочно?
Катя посмотрела на него снисходительно, будто на надоевшего щенка. Подумала секунду.
Ну, пиши. Если настроение будет отвечу. Не будет не обижайся. Ладно?
Этого хватило. Его лицо озарилось такой надеждой, что Катя даже отвела глаза. Ей стало неловко.
Она какое-то время отвечала на его письма, выведенные аккуратным почерком. Но после школы рванула в Москву, поступать в педагогический. Сельская жизнь осталась позади вместе с солдатскими посланиями. Переписка оборвалась.
Её мать вздыхала, надеясь, что дочь образумится, дождётся Сашку, остепенится. Но Катя и слышать не хотела.
Я выйду за городского, интеллигентного! И никогда не вернусь в эту глушь! кричала она, когда мать пыталась вставить слово за деревенского жениха.
Однако судьба жестоко подшутила. Первый же экзамен сочинение она завалила. В их сельской школе учителей не хватало. Русский и немецкий вела одна немка Маргарита Карловна. Немецкий она знала отлично, а русский с трудом. Катя, как и большинство одноклассников, не знала толком ни того, ни другого.
Но Катя не унывала. Москва манила огнями, и она быстро нашла утешение в харизматичном и циничном Диме. Он учился на юрфаке и жил один в трёхкомнатной квартире, пока родители работали в Сибири.
Катя быстро перебралась к нему. Чтобы не сидеть на шее, устроилась в заводскую столовую. Развозила тележки с пирожками по цехам, чувствуя на себе оценивающие взгляды.
В квартире Димы она освоилась: навела порядок, варила борщи, таскала с работы пирожки. Вообразила себя почти женой. Жильё есть, мужчина перспективный. Она любила его до головокружения, до потери пульса. Он был воплощением той самой городской жизни, о которой она мечтала.
Прожила она у него почти год. А однажды вечером, холодным и дождливым, Дима, развалившись на диване, сказал без эмоций:
Кать, всё, хватит. Надоела. Съезжай. Родители возвращаются.
У неё внутри что-то оборвалось. Но она, гордая, не подала вида. Спокойно собрала вещи и ушла к подруге. Только когда дверь закрылась, по щекам покатились слёзы.
Через пару недель она поняла, что с ней что-то непонятное. Тошнота, головокружение. Врач поставил точку:
Беременны. Аборт делать поздно.
Катя и не думала избавляться. Это был ребёнок от её любимого Димы! Но тут пришло письмо от матери. Короткое. Мать упомянула, что Сашка вернулся из армии. Спрашивал о ней.
И в голове у Кати, отчаявшейся и испуганной, родился план. Срочно ехать домой. Выдать себя за невесту, взволнованную возвращением жениха. Выскочить замуж за Сашку. Если не выйдет так хоть дома рожать.
Сашка встретил её как царицу. Не задавал вопросов, не требовал отчётов. Его любовь была слепой и такой нужной ей сейчас. В первый же вечер он повёл её смотреть тот самый дом, что строил для неё. Дом был крепкий, пахнущий деревом и надеждой.
Она постаралась его обольстить. Можно было и не стараться он и так был у её ног. Через две недели сыграли свадьбу. Сашка свет
