**Чужая тайна**
Разбирал я на днях старые вещи, — начал Игорь Васильевич, — и наткнулся на чердаке на письмо…
— А я помню, как ты письма бабушке писал, особенно на Новый год, — улыбнулась Лида, разглядывая новые морщины отца.
— Да не моё оно. Адрес какой-то чудной… Посёлок Озёрный. И марка целая. Да у нас там и знакомых-то никогда не было!
Игорь Васильевич почесал затылок, пытаясь вспомнить, откуда у него эта бумага. Потому и позвал дочь — вдруг додумает. И не зря.
— Пап, ты же рассказывал, что когда я родилась, работал на почте? Может, оттуда, если такое возможно… Потому что в Озёрном у нас точно никого нет, это я знаю.
— Хм, — Игорь Васильевич уставился в стену, а потом хлопнул себя по лбу. — Вот я дубина! Точно. Я тогда ногу сломал, да ещё и сумку почтовую потерял. Потом выговор схлопотал, и мешок этот пришлось выплачивать. Тысячу рублей, будто вчера было.
— Ого. Значит, письмо так и не дошло? — заинтересовалась Лида.
— До кого не дошло? — нахмурился Игорь Васильевич.
— Ну, до адресата.
— А, так это ж ей! — ухмыльнулся он. — Письмо-то женщине.
Они замолчали. Игорь Васильевич вспоминал работу на почте — тяжёлое время, а Лида гадала, что внутри. Даже попробовала посветить фонариком, но сквозь плотную бумагу ничего не разобрать. Тогда она прервала молчание:
— Может, отвезём?
— Да куда теперь? — Игорь Васильевич махнул рукой. — Двадцать лет прошло. Кто его знает, жива ли та женщина…
— А вдруг? Давай попробуем. Это же так интересно! — Лида аккуратно вытащила конверт из его рук. — Я отвезу. Завтра с утра и поедем!
Утро в Озёрном встретило их тишиной и покоем. Лида с отцом проехали пятьдесят километров. Летняя дорога, свеСолнце играло на резных ставнях дома номер сорок два, когда Марина Степановна взяла письмо дрожащими руками и тихо прошептала: “Спасибо, что привезли — теперь я могу наконец закрыть эту главу”.
