Дневниковая запись
Сегодня снова вспомнила Володю. До сих пор не могу простить себе ту зиму, когда всё случилось.
— Вставай, соня! — трясла я его за плечо, сжимая в руке пригоревшую сковороду. — Опоздаешь же!
— Отстань, Валька, — буркнул он, не открывая глаз. — Больше не пойду.
Сначала подумала — шутит. Ну, бывает, отпускное настроение не отпускает.
— Да перестань дурака валять! После свадьбы Катьки гуляли — теперь работать надо!
А он вдруг серьёзно так:
— Всё. Уволился. Заявление две недели назад подал.
— Ты рехнулся?! — у меня аж в глазах потемнело. — До пенсии рукой подать! Где ты ещё такую ставку найдёшь?!
— Не найду и не хочу, — повернулся к стене. — Пятерых подняли. Трое пацанов, две девчонки. Все на ногах. Хватит.
— Идиот! — голос дрогнул. — На шею детям сесть решил?! Моя пенсия — гроши. А ты что, кормить тебя они должны?!
— А почему нет? — он приподнялся на локте. — Пятеро! Неужели отца одного не прокормят?
— Да ты… старый дурак! — зашипела я. — У них же свои семьи! Ипотеки, дети…
Попыталась дёрнуть за рукав — он резко оттолкнул, я плечом врезалась в сервант.
Побежала к тёте Шуре, нашей деревенской гадалке. Та только покачала головой:
— Да отпусти ты его, замотался человек. Пять ребят — не шутка.
— Отпустить?! — фыркнула я. — Сейчас ему «отпущу» в полной мере!
Через три дня собрала всех. Накрыла стол, как на праздник. Внуки носятся, смех, разговоры. А потом — гробовая тишина.
— Пап… это правда, что с завода ушёл? — старший, Дмитрий, первым решился.
— Правда, Митяй. Устал.
— Да как так-то?! — вскинулся средний, Игорь. — Два года — и свободен!
— Вы же пятеро, — тихо сказал Володя. — Поможете старику.
Я еле сдерживала ухмылку. А они заёрзали.
— У нас кредит на машину… — буркнул Димка.
— А у нас Настёнка в художку ходит, репетиторы — золотые, — вставила невестка.
Младший, Колька, вообще забормотал про ремонт и ипотеку.
Встала тогда, как на трибуну:
— Ну что, Володька? Видишь? У всех своя ноша. А ты — лишний груз. Завтра же иди и работу ищи!
Он молча посмотрел на всех. Глаза — как у загнанного волка.
— Пятерых вырастил… А одного отца… — только и сказал.
Наутро устроился. На склад. Зарплата — вполовину меньше. Я даже обрадовалась — проучила.
А через два дня… звонок из больницы.
Теперь живу одна. Сыновья — раз в месяц, да и то если вспомнят. Только дочки наведываются.
И каждый вечер перед сном слышу его хриплый шёпот:
«Пятерых вырастил…»
И снова берусь за вязание, чтобы заглушить эту фразу. Но она всё равно возвращается. Как проклятие.
