Пятнадцать лет в тумане: как моя сестра променяла реальность на фантазии, а теперь хочет компенсации
Мою сестру зовут Людмила, но все зовут её Люся. Ей 37, и вот уже пятнадцать лет она живёт в мире своих грез, будто в сериале про безнадёжную любовь. Когда-то мы все пытались её образумить. Родители уговаривали, умоляли, даже устраивали сцены с битьём посуды — лишь бы она одумалась. А теперь… Отца нет, мама еле держится, а Люся вдруг решила, что пора разводиться. И, разумеется, смотрит на нас с немым вопросом: ну как же, родные, вы же поможете?
Всё началось в студенчестве. Люся влюбилась в своего однокурсника — «гениального» музыканта по имени Артём. Он был из тех, кто носит кожаную куртку в любую погоду, играет в гараже на расстроенной гитаре и свято верит, что скоро его заметит «Муз-ТВ». По факту — безработный мечтатель, чьи концерты заканчивались в ближайшем подъезде с бутылкой дешёвого пива. Вся семья была в шоке. Родители рыдали, умоляли не выходить замуж. Я тоже пыталась втолковать ей, что это не любовь, а дурной роман. Но Люся лишь морщила носик: «Ты просто не понимаешь его тонкую душу!»
Замуж она выскочила рано. И с тех пор — хоть святых выноси. Артём не работал, кормился с её халтур и гордо называл это «поддержкой искусства». Сам же валялся на диване, рассуждая о «проклятой системе». А Люся тащила всё: квартплату, его пьяные выходки, его истерики, когда ему «не давали творить». Однажды он швырнул в неё тарелкой, но она лишь вздохнула: «Он так страдает из-за непризнания…»
Когда Артём уходил в загул, Люся приползала к родителям. Сидела у них неделями, клянчила деньги. Мы уже не знали, как до неё достучаться. Отец предлагал ей переехать, мама плакала, глядя, как её дочь влачит жалкое существование рядом с человеком, которому плевать и на неё, и на их крошечную дочь.
Да, у них родилась девочка. Слабая, болезненная, с кучей диагнозов. Врачи сразу предупредили: шансов мало. Артём в это время «заливал горе» в ближайшем баре. А Люся… оставалась. Говорила, что «не может его бросить в трудную минуту». Девочка не прожила и года. У мамы после этого случился первый инфаркт. Отец ещё пытался бороться — хотел спасти хоть Люсю. Но тщетно.
Люся осталась с Артёмом. Прошли годы, она родила сына. Говорят, здоровый парнишка. Я к тому времени уже перестала с ней общаться. Надоело быть зрителем в этом бесконечном спектакле бездарного режиссёра. Мы с мужем жили своей жизнью, мама изредка рассказывала о внуке.
А год назад умер отец. Инфаркт. Врачи не успели. Мама сломалась, у неё опять начались приступы. Я теперь у неё каждый день, помогаю чем могу. И вот, звонок от Люси. Голос дрожит: «Всё, я подаю на развод». Артём снова пьёт, работать не собирается, алименты платить — тем более. А ей надо как-то жить. И она, конечно, ждёт, что мы её спасать будем.
— Я устала, ребёнка одна тяну, денег нет. Хочу нормальной жизни, — выдавила она.
Мама молчала, только губы поджала. А я… не сдержалась. Напомнила ей всё: и наши попытки помочь, и её вечные отмазки, и её жизнь в розовых очках, где все вокруг виноваты, а она — бедная жертва.
— Теперь, когда маме плохо, ты вспомнила, что у тебя проблемы? А где ты была, когда отца хоронили? Где ты была, когда мы маму с больницы забирали? Теперь очки упали?
Люся взвизгнула:
— Если не поможете — внука не увидите!
После этого она хлопнула дверью. Я бы догнала, да мама хватается за сердце. Вызвала скорую, всю ночь сидела рядом. К утру она заснула. Мне жалко маму. Жалко племянника. Но не Люсю.
Сама выбрала этот путь. Сама променяла помощь на сказки. Теперь, когда сказка кончилась, она ищет крайних. А я больше не хочу быть спасателем. Я устала.
Если ещё раз её увижу — не факт, что смогу промолчать…
