Я стала пленницей собственных внуков
Всю жизнь я отдала детям. Когда супруг покинул меня ещё молодой, на моих плечах остались две дочери — Светлана и Марина. Они были моим солнцем, воздухом, смыслом рассветов. Чтобы их прокормить, обуть, одеть, крутилась как белка в колесе между домом, школой, поликлиникой и двумя работами. Помогала лишь мама — моя каменная стена. Она растила девочек, пока я ночами стояла у станка, проверяла уроки, учила уму-разуму. А я… Помню только вечную усталость, беготню и тишину в опустевшей душе.
Потом слегли родители — сначала отец, потом мать. Метались между больницами, работой и домом, теряя последние силы. Теперь, когда за шестьдесят, на пенсии. Казалось бы — живи да радуйся: вырастила, выучила, отпустила в самостоятельную жизнь. Обе дочери замужем — у старшей сын Артём, у младшей Полина и крошка Варя.
Когда родились внуки, с радостью предложила помощь. Думала — сама пройдя путь матери-одиночки, лучше других понимаю, как тяжело. Люблю с ними возиться — такие искренние, тёплые. Их смех будто смывает годы с души. Но постепенно поняла: я не бабушка — бесплатная няня. Работаю без выходных и отпуска.
Мои девочки строят карьеры, ходят на шопинг в ГУМ, летают с мужьями Дмитрием и Антоном в Сочи. А я вечно дома — то с одним ребёнком, то с тремя. Даже в Новый год пятеро лет подряд — ни свечки спокойно поставить, ни «Иронию судьбы» досмотреть. Весь день на посту: каши варю, памперсы меняю, сопли вытираю. Внуки — чудо, но силы уже не те. Устала.
Не хочу казаться чёрной неблагодарной. Готова помогать. Но чтобы по договорённости, а не как должное. Почему никто не спросит: «Мама, как самочувствие? Может, на выходные тебе отдохнуть — в Малый театр сходить, с подругами в баньку?»
Да, мечтаю о театре. О прогулке в Царицыно без вечного «Бабушка, посмотри, как я быстро бегу!». Хочу увидеть Уральские горы весной — там, говорят, снега тают, и земля дышит фиалками. Смотрю фотографии в Одноклассниках и думаю: «Неужели умру в четырёх стенах, где вместо пения птиц — плач и мультики про Машу и Медведя?»
Боюсь заговорить с дочками. Вдруг обидятся, скажут: «Сама же напрашивалась». Напрашивалась — но не на пожизненную кабалу.
Хочу, чтобы внуки знали: у бабушки есть жизнь. Что я не мебель в их детской — живой человек, который в юности пел под гитару Высоцкого и мечтал стать геологом.
Прошу немного. Чтобы мои девочки поняли: любовь — не рабство. Что можно совмещать заботу и уважение. Что я имею право посидеть с чашкой чая и кошкой Мурзиком, не разгребая куличики в песочнице.
Может, кто-то прочитает и вспомнит свою мать. Может, прежде чем оставить ребёнка «буквально на часок», спросите: «А ты, мам, как?»
