По совету матери муж отвез свою измученную болезнью жену в глухую деревню А через год вернулся за её наследством.
Когда Валентина выходила замуж за Артёма, ей было всего двадцать два. Молодая, сияющая, с большими глазами и мечтой о доме, где пахнет свежей выпечкой, звучит детский смех, и всё дышит теплом. Она думала, это её судьба. Муж был старше, сдержанный, немногословный но в его молчании она чувствовала опору. Тогда ей так казалось.
Свекровь с первого дня смотрела на неё с недоверием. В её взгляде читалось: «Ты недостойна моего сына». Валя старалась изо всех сил убирала, готовила, подстраивалась. Но этого было мало. То борщ слишком жидкий, бельё развешано не так, то слишком часто смотрит на мужа влюблёнными глазами. Всё это раздражало свекровь.
Артём молчал. Он вырос в семье, где слово матери было законом. Не смел перечить, а Валя терпела. Даже когда ей было плохо, когда пропал аппетит, когда подняться с постели стало тяжело всё списывала на усталость. Даже не думала, что внутри её пожирает что-то страшное.
Диагноз поставили неожиданно. Поздняя стадия. Неоперабельно. Врачи только качали головами. В ту ночь Валя плакала в подушку, скрывая боль от мужа. А утром снова улыбалась, гладила рубашки, варила суп, слушала придирки свекрови. Артём же отдалялся. Уже не ловил её взгляд, голос стал холодным.
Однажды свекровь зашла к нему и тихо сказала:
Ты ещё молод, вся жизнь впереди. А она обуза. Зачем тебе это? Отвези её в деревню, к тёте Дуне. Там тихо, никто не осудит. Отдохнёшь. Потом начнёшь новую жизнь.
Муж не ответил. Но на следующий день молча собрал вещи Вали, помог сесть в машину и повёз её в глушь туда, где кончаются дороги и время течёт медленнее.
Всю дорогу Валя молчала. Ни вопросов, ни слёз. Она знала правду: убила её не болезнь, а предательство. Их семья, любовь, надежды всё рухнуло в тот момент, когда он завёл мотор.
Здесь будет спокойно, сказал муж, выгружая чемодан. Так легче.
Ты вернёшься? прошептала Валя.
Он не ответил. Лишь коротко кивнул и уехал.
Местные женщины иногда приносили еду, тётя Дуня заглядывала проверить, жива ли. Валя неделями лежала. Потом месяцами. Смотрела в потолок, слушала дождь по крыше, наблюдала, как деревья гнутся под ветром.
Но смерть не торопилась.
Прошло три месяца. Потом шесть. Однажды в деревню приехал молодой фельдшер. Добрые глаза, тёплая улыбка. Стал навещать её, ставил капельницы, давал лекарства. Валя не просила о помощи просто больше не хотела умирать.
И случилось чудо. Сначала понемногу встала с кровати. Потом вышла на крыльцо. Позже дошла до магазина. Люди удивлялись:
Оживаешь, Валюшка?
Не знаю, отвечала она. Просто хочу жить.
Прошёл год. В деревню приехала машина. Из неё вышел Артём. Серый, напряжённый, с бумагами в руках. Сначала поговорил с соседями, потом подошёл к дому.
На крыльце, укутавшись в плед, с кружкой чая, сидела Валентина. С румянцем на щеках, живая, с ясным взглядом. Артём остолбенел.
Ты ты жива?
Валентина спокойно посмотрела на него.
Ты ждал другого?
Я думал, ты
Умерла? закончила она. Почти. Но ты ведь этого и хотел, да?
Артём молчал. Тишина говорила больше слов.
Я правда хотела умереть. В том доме, где течёт крыша, где руки немели от холода, где рядом никого не было там я действительно мечтала о конце. Но кто-то приходил каждый вечер. Кто-то, кто не боялся метели, кто не ждал благодарности. Просто делал своё дело. А ты ушёл. Не потому, что не мог быть рядом а потому что не хотел.
Я растерялся, прошептал Артём. Мать
Мать тебя не спасёт, Артём, голос Вали был мягким, но твёрдым. Ни перед Богом, ни перед собой. Забирай свои бумаги. Наследства не будет. Дом я оставила тому, кто спас мне жизнь. А ты ты похоронил меня. Заживо.
Артём постоял с опущенной головой, затем молча вернулся к машине.
Тётя Дуня с порога проводила его взглядом.
Уезжай, сынок, и не возвращайся.
Вечером Валя сидела у окна. На улице тишина. Внутри покой. Она думала, как странно устроена жизнь: иногда убивает не болезнь, а одиночество. И лечит не лекарство, а простое человеческое участие, тёплые слова и забота тех, от кого ты её даже не ждёшь.
Через неделю после отъезда Артёма. Ни слова просто ушёл. Валя не плакала. Как будто внутри что-то оборвалось та часть сердца, где ещё теплилась любовь к нему. Осталась лишь глухая тишина, как в лесу после бури: всё стихло, но отголоски ещё витают в воздухе. Она жила дальше, оставляя прошлое позади любовь, брак, предательство.
Но судьба распорядилась иначе.
Однажды на крыльце появился незнакомец в чёрной куртке, с потрёпанным портфелем. Не фельдшер, а молодой нотариус из райцентра. Спросил, здесь ли живёт Валентина Меженцева.
Это я, осторожно ответила она.
Нотариус смущённо протянул папку с документами.
У вас есть завещание. Ваш отец скончался. По бумагам вам положена городская квартира и счёт в банке. Сумма немалая.
Валя замерла. Мысль пронеслась в голове: «У меня нет отца». Тот мужчина, который ушёл, когда ей было три года, никогда не участвовал в её жизни. И теперь всё оставил ей?
Но юридически он указан как ваш отец, добавил нотариус.
День прошёл в тумане. Впервые за год Валя достала телефон и позвонила подруге Нине, которая всё ещё
