Могут ли дети отвернуться от отца после развода? Мои дети не хотят меня знать, потому что я когда-то ушёл.
С Татьяной мы прожили вместе двенадцать лет. Казалось, наш брак крепок, но со временем между нами выросла стена. После рождения дочерей — Кати и Сони — жена полностью погрузилась в заботу о них. Я не виню её, дети требуют времени. Но я начал чувствовать себя ненужным — будто рядом не любимая женщина, а только мать моих дочерей.
Мы почти не разговаривали. Годами спали врозь. Мне не хватало её взгляда, тёплого слова, простого внимания. И тогда я встретил Ирину. Она была моложе, слушала меня, спрашивала, как прошёл день, смотрела так, как Татьяна уже давно не смотрела. Я не хотел обманывать. Пришёл домой и прямо сказал: ухожу.
Я ждал криков, слёз, упрёков. Но Татьяна лишь тихо кивнула: «Понимаю». Ни сцен, ни просьб остаться. Мы развелись. Я женился на Ирине. Сначала всё было иначе — она поддерживала, заботилась, была рядом. А потом… Снова стена. Снова холод.
Старшая дочь была подростком, младшая — в третьем классе. Татьяна решила, что им лучше без меня. «Пусть растут в спокойствии», — говорила она. Через бабушку я передавал подарки и деньги — она единственная не оборвала со мной связь. Так я хоть как-то оставался в их жизни.
Потом родился сын — Артём. С ним я хотел всё исправить. Носил на руках, учил первым словам, играл с ним каждый день. Но Ирина ушла. Ему было всего четыре. Она нашла другого — моложе, успешнее, как я потом узнал. Она установила правила: встречи по графику, отчёты за каждую копейку. Потом её новый муж сказал: «Тебе тут не место». Сын исчез из моей жизни.
Сейчас мне шестьдесят семь. У Кати и Сони свои семьи, свои дети — внуки, которых я никогда не видел. Артём уже взрослый, но кто он, где — не знаю. Ни звонков, ни писем. Будто я умер.
Да, я ушёл. Но разве это значит, что я перестал быть отцом?
Я один. Праздники — тишина. Телефон молчит. Иногда кажется: вот умру — и никто не заметит. Может, написать? Позвонить? Но что сказать? «Простите за слабость»? «Простите, что не удержал семью»?
Разве я не заслужил хотя бы звонка? Разве не имею права знать, как они? Почему их молчание режет, как нож?
Иногда сижу на лавочке у подъезда, смотрю, как другие дедушки играют с внуками. Слышу: «Дедуля, смотри!» А меня никто так не назовёт.
Время уходит. Не хочу умереть с мыслью, что для тех, кого любил больше жизни, я — пустое место. Да, не идеален. Да, ошибался. Но разве любовь — это только правильные поступки?
Не знаю, простят ли. Но всё ещё жду.
