Младший внук — разве он не внук? Почему свекровь одного обожает, а второго будто и не замечает…
Бывает, самые глубокие раны оставляют не чужие люди, а те, кого мы называли семьёй. Моя история именно об этом. Меня зовут Татьяна, я уже семь лет замужем за Игорем, и у нас растёт замечательный сынок Ваня. Но с самого его рождения в нашей жизни тянется тень — равнодушие его бабушки, моей свекрови.
Всё началось ещё до Ваниного рождения. Когда мы с Игорем познакомились, он уже год как развёлся. Его сыну от первого брака тогда было шесть лет. Игорь честно говорил, что платит алименты и видится с сыном, но заверял, что с бывшей женой всё кончено и в нашу семью она лезть не будет. Мы оба верили, что сможем построить новую жизнь.
Свекровь с первого дня ко мне относилась холодно. Не грубила в лицо, но держалась отстранённо. Я понимала: может, она до сих пор надеется, что первая невестка вернётся. А может, считает меня «той самой», хотя Игорь ушёл задолго до нашей встречи. Я старалась не замечать её холодности. Но то, что случилось потом, — больнее любых слов.
Когда родился Ваня, свекровь даже не позвонила. Ни поздравлений, ни визита — полное молчание. При этом старшего внука она видела постоянно: забирала на каникулы, водила в секции, осыпала подарками. А про Ваню — будто и не слышала.
Игорь расстраивался, но верил, что она одумается. «Мама у нас старая закалка, — говорил он. — Давай дадим ей время». Он предлагал сам привезти Ваню к ней, но я не соглашалась. Как можно оставлять ребёнка с человеком, который даже не взглянул на него? А вдруг она его и не примет?
Шли годы. Нашему сыну уже почти пять. Он весёлый, общительный мальчик. Его часто навещает старший брат, и это радует — дети нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте. Мои родители души не чают в Ване, приезжают каждые выходные. А вот бабушка со стороны отца так и не появилась.
Ни на первый день рождения, ни на второй, ни на третий. Мы не звали — зачем навязываться? Не напоминали — не хотели унижаться. В душе у меня копилась обида, и я решила: пусть будет как есть. Не нужна — и не надо. Какая же это бабушка, если ей всё равно?
Но тяжелее всего видеть Игоревы глаза. Он молчит, не жалуется, но я-то вижу — ему больно. Он всегда считал маму доброй и чуткой. И не понимает, как она так легко отвернулась от родного внука. Мы много раз говорили об этом. Он даже пытался с ней поговорить, но она отделывалась отговорками — то здоровье плохое, то дел много.
Я знаю, он всё ещё надеется. Что однажды она постучит в дверь, принесёт пирог и скажет: «Простите, я была не права». Но я уже не верю. И не хочу, чтобы мой сын рос в ожидании чуда, которое, возможно, никогда не случится.
Мы дали Ване всё, что могли: любовь, заботу, теплоту. У него есть родители, которые его обожают, бабушка с дедушкой с моей стороны, старший брат. Раз бабушки по отцу в его жизни нет — значит, так и должно быть. Я не стану насильно вписывать в нашу жизнь человека, который сам от нас отвернулся.
Но материнское сердце — не камень. Иногда ловлю себя на мысли: а вдруг Ваня однажды спросит, почему бабушка к нему не приходит, не зовёт в гости, почему у брата она есть, а у него нет? Что я ему скажу? Что она его не любит? Что он для неё чужой?
Не хочу, чтобы мой сын чувствовал себя ненужным. Но и врать не стану. Пусть лучше поймёт: любовь не выпросишь. Её либо дарят от души — либо нет.
Игорь пока не смирился. Он верит, что мать одумается и поймёт, как много упустила. А я просто молюсь, чтобы наш Ваня никогда не почувствовал того холода, который когда-то почувствовала я. Потому что нет ничего больнее, чем равнодушие родных.
И если свекровь вдруг прочтёт эти строки — пусть знает: дверь нашего дома пока открыта. Но не навсегда. Любовь внука нужно заслужить — не словами, а делами. Пока ещё есть время…
