Для неё мой сын — как будто чужой. Почему свекровь делит внуков на «своих» и «не своих»?
Не знаю, с чего начать. Вроде бы одна семья, одни корни, а чувствую себя так, будто мы с ней в разных окопах. Не то чтобы враги, но и родной душой не стать — судьба, видимо, такаячно.
Меня зовут Алиса, мне 30. У нас с мужем замечательный сынок — Тёма, ему четыре годика. Озорной, умненький, весь в папу — считает до десяти, рисует человечков (пусть и с тремя ногами), и даже носки в корзину кидает (иногда). Мы им души не чаем. Но есть нюанс: для его бабушки, моей свекрови, он — словно мебель. Есть, ну и ладно.
В чём моя вина? Может, в том, что я не её кровиночка, а всего лишь жена сына? Или в том, что живём пока у неё, потому что на свою квартиру копим?
У неё есть дочь — Катя. И вот её семья — святое. Там каждый чих — событие, каждый рисунок — шедевр. Внучка от Кати — принцесса, звёздочка, будущий нобелевский лауреат. А мой Тёма? Ну… внук, конечно, но не совсем «тот самый».
Каждое утро свекровь собирается, как на парад, и летит к Кате. Там она нянчится, водит на танцы, английский и «развивашки». Там — борщи, пироги, сказки на ночь. Там она — супербабушка. А у нас — уставшая тётя, которая только и знает, что ворчит: «Картошку пересолила», «Пыль не так вытерла», «С ребёнком слишком строга».
Я готовлю ужин — а потом смотрю, как тарелки с котлетами и вареньем таинственно исчезают. «Кате отнесла, ей некогда». А я, видимо, целыми днями на диване валяюсь, раз «в декрете».
Мои соленья критикует: «У Катерины лучше получается, у тебя кисло». Но банки-то забирает. Ну да, кому не нравится — тот бы не взял, правда?
А с детьми… Тут особенно больно. Потому что меня не любить — ладно, переживу. Но ребёнка? Когда оба внука рядом — мой Тёма и Катина Анечка — начинается цирк. «Анечка стишок рассказала! А Тёма чего молчит?» — хотя мой только что пел «В лесу родилась ёлочка». «Анечка сама кушает!» — а Тёма уже год как вилкой орудует. Постоянное: «А вот у Катерины…»
На Новый год она подарила Тёме пластмассового зайца за 50 рублей — такого же, как в соседнем ларьке. А Анечке — огромную куклу с закрывающимися глазами. Тёма, конечно, не в обиде — прыгал с зайцем, как сокровищем. А Аня посмотрела на куклу и потянулась к телефону. Ей всё самое лучшее — привыкла. А мой радуется тому, что дали.
И вот я хожу по этой квартире, где мы «временно» живём уже третий год, и молчу. Не хочу скандалить. Не хочу грузить мужа — он золото, любит нас, крутится как белка в колесе. Но как объяснить его маме, что её игры в фаворитов калечат не только меня, но и Тёму?
Почему одни бабушки внуков обожают всех скопом, а другие меряют их «степенью родства»? У моего сына та же фамилия, та же кровь. Он её внук. Настоящий. Так почему он — «не тот»?
Я пробовала говорить. Аккуратно, без нытья. В ответ — «Я не обязана всех любить одинаково» или «Ты мне не дочь, вот и лезешь». Диалог не идёт. Как будто я виновата, что родила внука не от её дочери, а от сына.
Моя мама далеко, в Воронеже. Когда жаловалась ей, она вздыхала: «Дочка, у них так бывает — к дочерям сердце мягче». Но мне от этого не легче. Больно не за себя — за Тёму. Дети ведь всё чувствуют. Он уже спрашивает: «Почему бабушка всегда с Аней?»
Не хочу, чтобы он вырос с мыслью, что он «недостаточно хорош» для чьей-то любви. Каждый день обнимаю его, целую и шепчу: «Ты у нас самый лучший». Но мне хочется, чтобы и бабушка хоть раз так сказала.
Как быть? Молчать, чтобы не рушить хрупкий мир? Или вступиться за сына, даже если это взорвет тихий быт? Я не железная. И боль уже не спрячешь.
