Сегодня мой сын сказал, что я не приглашена на его свадьбу. Он пытался смягчить удар, пообещав, что на следующий день они с женой заедут ко мне с тортом.
Когда Артём был маленьким, всего шесть лет, его отец просто растворился в тумане. Однажды утром — и лишь пустой коридор. Я осталась одна с ребёнком и тяжёлым молчанием вместо семейного тепла. Помощи ждать было неоткуда, и мне пришлось стать для него всем: и матерью, и отцом, и опорой, и добытчиком. Работала на износ, хваталась за любые подработки, ночами дежурила и боялась даже простудиться — лишь бы у моего мальчика было всё, как у других. Чтобы он не чувствовал себя обделённым среди тех, у кого были оба родителя.
Я забыла о себе. Никогда не ставила личную жизнь на первое место. Были, конечно, мужчины. Даже те, кто предлагал создать семью. Но я не могла. Боялась, что Артём почувствует себя лишним, что кто-то займёт в его сердце моё место. Мне хватало одной любви — к нему. Всё тепло, все мысли, каждую минуту — только ему. Жила его увлечениями, его победами, его улыбкой.
Артём вырос умным, красивым, воспитанным. Поступил в институт, окончил с красным дипломом. Нашёл хорошую работу, стал уверенным мужчиной. И тогда в его жизни появилась Алиса. Рассказал о ней только через полгода отношений. Показалась мне милой, воспитанной, но… холодной. Слишком сдержанной.
Через пару недель после визита сын сообщил, что они женятся. Я ликовала, как ребёнок! Уже представляла, как выберу наряд, как встречу гостей, как обниму его перед ЗАГСом, поздравлю невесту, как мы будем смеяться, пить шампанское, смотреть, как они танцуют первый танец… Разве не это самое важное для матери — видеть свадьбу своего ребёнка?
Но Артём упорно молчал о деталях. Я всё спрашивала: когда свадьба? где будет банкет? что надеть? В ответ он лишь вздохнул и сказал:
— Мам, свадьбы не будет. Просто распишемся. Без гостей, без застолья. Так хочет Алиса.
Сначала я не поняла. Как — без свадьбы? Без меня? Он объяснил: она не хочет тратиться, им важнее копить на квартиру. Если позвать одних, придётся звать и её родню, а это уже толпа. А если всех — нужны деньги. А если только меня — будет неудобно. Вот и решили обойтись без всего.
А потом он произнёс то, что разбило меня вдребезги:
— Мама, тебя не будет на регистрации. Если придёшь — начнутся вопросы. Мы не хотим обид. Поэтому… останься дома.
Я молчала. В груди — будто лёд. Как так? Это же мой сын! Я носила его под сердцем, растила, отдавала все силы. А в главный день его жизни мне там не место?
Предложила помочь с банкетом, хотя бы частично. Сказала, что это мой подарок — скромно, но от души. Они отказались. Решение уже принято.
— На следующий день заедем с тортом, посидим, — тихо добавил Артём. — По-простому, по-семейному.
А я думала: это теперь «по-семейному»? Отрезать мать, как лишнюю ветвь? Где место всем моим бессонным ночам, тревогам, отказом от себя ради него? Как можно было решить, что я не должна быть рядом?
Я не виню Артёма. Он не жестокий. Просто выбрал покой. Выбрал не спорить с женой, не портить отношения с новой семьёй. А старая — та, что дала ему жизнь, — подождёт.
Сердце болит.
И нет, я не знаю, как встречать их с этим тортом. Не знаю, как улыбаться — искренне или через силу. Потому что внутри — слёзы, обида и пустой стул за свадебным столом… где должна была сидеть я. Мама.
