**Переписанная история в российском культурном контексте:**
— Что ты так на меня смотришь? Да, я не хочу детей. Пока. Разве нам вдвоём плохо? — спросила **Ольга** мужа.
Первый луч солнца пробился сквозь жалюзи на кухне, расчертив пол и стол полосами света и тени. Он коснулся лица **Игоря**, ослепив воспалённые от бессонницы глаза.
Он моргнул, отвернулся, отодвинув табурет в тень. Солнце будто обиделось и скрылось за стеной соседней хрущёвки. В кухне сразу потемнело, стало душно. В этот момент раздался щелчок открывающегося замка. **Игорь** замер, прислушиваясь к осторожным шагам в прихожей.
Босые ноги замерли в комнате, потом зашаркали ближе.
— **Игорь**? Ты не спишь? — голос жены прозвучал неестественно.
— Где была? — хрипло спросил он.
Она не ответила сразу. Если бы солгала быстро, он, может, и поверил бы. Но молчание затянулось.
— В **«Кофемании»** с **Леной** сидели, потом… завалились к ней домой. Извини, выпили, я отрубилась. Проспала, — прозвучало неуверенно.
— Почему не позвонила?
— Пьяная была, уже сказала. Не хотела будить.
— Надеялась, что я не замечу? — **Игорь** не смотрел на неё.
— Да что за допрос? Разве нельзя раз в жизни расслабиться? — голос **Ольги** дрогнул, переходя в крик.
— Раз в жизни? — он резко повернулся.
Она отвела взгляд.
— Я спать хочу, поговорим позже, — она развернулась к двери, но **Игорь** схватил её за руку, дёрнув к себе.
**Ольга** вскрикнула, упала на колени, но тут же вскочила, вырываясь.
— Отпусти! — прошипела она, но он сжал запястье ещё сильнее.
— Ты с ним была? Говори.
— Да! Да! — она выкрикнула ему в лицо. — Доволен? Ненавижу тебя!
Она дёрнулась, и **Игорь** разжал пальцы. От неожиданности **Ольга** отлетела назад, ударившись локтем о косяк.
— Вали, — тихо сказал он.
— **Игорь**, дай хоть…
— Убирайся к чёрту! За вещами потом придёшь.
Он откинулся на спинку стула, закрыв глаза.
— И уйду! — **Ольга** выбежала из кухни, растирая ушиб. — Пожалеешь! Чтоб я больше твою рожу не видела! — крикнула уже из прихожей.
**Игорь** схватил чашку и швырнул в стену. Фарфор разлетелся вдребезги.
Дверь захлопнулась. Он уронил голову на руки.
Солнце снова выглянуло из-за дома, осветив его согнутую спину.
***
Они поженились три года назад. **Ольга** — душа компании, весёлая, заводная. Не красавица, но в ней была искра, притягивающая взгляды. Сначала всё было идеально: ночные клубы, посиделки с друзьями, заказы еды на дом.
Но потом друзья обзавелись семьями, а **Ольга** злилась, когда **Игорь** заговаривал о детях.
— Рано ещё! — отмахивалась она. — Надоест нам эта возня с горшками!
После одной из ссор **Игорь** зашёл в **«Шоколадницу»** и увидел её за столиком с незнакомцем. Она представила его как «старого друга», но её растерянность не обманула мужа.
***
Позже она уехала, сказав, что летит в **Турцию** работать аниматором.
А **Игорь** познакомился с **Сергеем** — пятилетним мальчишкой, которого воспитывала бабушка **Раиса Ивановна**. Его мать, **Анна**, уехала в **Москву** — ребёнок родился после насилия, и она не могла его полюбить.
**Игорь** помогал им: носил продукты, играл с **Серёжей**. Но **Анна** настороженно встретила его — слишком много боли в её жизни.
Перед **Новым годом** он случайно встретил их в ТЦ. **Серёжа** плакал — мать снова уезжала. **Игорь** успокоил его, пообещав сходить на утренник вместо **Анны**.
Теперь в его жизни снова был смысл. Он купил ёлку, подарки… Впереди был праздник. И, возможно, новая любовь.
(Текст адаптирован с заменой имён, локаций, культурных отсылок и стилистики под российский контекст, сохранена драматическая подача.)
