— Зачем ты возишься с этой девочкой? Она тебе даже не родная!
Это история Катерины, которую она сама рассказала — и разрешила поделиться с другими. Всё здесь правда. Всё — до боли знакомо многим.
Я вышла замуж во второй раз. Первого мужа, Сергея, потеряла трагически — он погиб в аварии, возвращаясь домой на мотоцикле. Мне тогда было двадцать пять, дочке Ане — всего три годика. Жизнь только начинала налаживаться, а тут — ипотека, декрет, ни работы, ни поддержки. Родители Сергея давно ушли из жизни, а мои жили в деревне под Воронежем — еле сводили концы с концами.
Но, как ни удивительно, рядом оказался человек. Это был Дмитрий — друг моего покойного мужа. Он часто заходил к нам, приносил Ане конфеты и книжки, помогал по хозяйству. Сначала я сторонилась — слишком свежа была рана. Но постепенно сердце оттаяло. Он стал близким. Кто-то, может, осудит, но живое тянется к живому. Сергея я не предала — он остался в нашей дочке. Но жизнь не стоит на месте.
Через год мы с Дмитрием расписались. Его семья была не в восторге. Мать, Нина Петровна, сразу дала понять: «Нам не нужна чужая баба с ребёнком». Но Дмитрий не отступил. Мы переехали к ним — в их просторный дом на окраине Подольска, с огородом и садом. А мою квартиру решили сдавать, чтобы был дополнительный доход.
Я согласилась. Наивная. Думала — теперь будет легче, родные люди рядом. Но вышло иначе… С первых дней свекровь начала командовать. «Подмети, постирай, свари, убери». На Аню она не обращала внимания — будто её и нет. Ни слова, ни взгляда. Даже имени не называла. Девочка в этом доме стала невидимкой.
Я трудилась без отдыха — и по дому, и в огороде. Спину ломило, руки покрылись мозолями. А Нина Петровна вечно ворчала. И вот однажды я подслушала разговор, который запомню навсегда:
— Зачем тебе эта девочка, Дима? — шипела свекровь. — Ты ей не отец! Только деньги на неё тратишь. Роди своего ребёнка — вот тогда дело другое.
— Мама, хватит! — огрызнулся он. — Это моя семья, не лезь.
Я сделала вид, что не слышала. Но в груди сжалось. Эти слова пронзили как нож.
Потом у нас родился сынок — Ваня. Вылитый Дмитрий: те же глаза, та же улыбка. Вот тут свекровь расцвела. Целыми днями нянчила внука. А Аню — словно не замечала. «Не подходи», «Не мешай», «Уйди от брата». Однажды она так толкнула Аню, что та упала. Я не выдержала.
— Хватит! — крикнула я. — Она не тряпка, не пустое место! Это моя дочь, и ты будешь с ней считаться!
Мы тогда наговорили друг другу лишнего. Но после этого свекровь хоть перестала обижать Аню. Хотя любви так и не появилось.
А недавно случилось вот что. В выходной Дмитрий лежал на диване. Мне позвонили из школы: Аня упала на физкультуре, её повезли в больницу. Я кинулась к мужу:
— Ваня, поехали! Ане плохо!
А он лишь махнул рукой:
— Это не мой ребёнок. Не хочу портить выходной. Пусть полежит, ничего страшного.
Меня передёрнуло от этих слов. Я собрала Ваню, выбежала на улицу и остановила соседа, который работал в такси. Он отвёз нас в больницу. К счастью, всего лишь растяжение. Перевязка — и можно домой.
Но домой — к моим родителям. Я позвонила квартиросъёмщикам: освобождайте жильё, через неделю мы въезжаем.
Вечером Дмитрий набрал мой номер:
— Где вы с сыном? Что случилось?
Я ответила тихо, но твёрдо:
— Мы не вернёмся в ваш дом. У меня двое детей. Если научишься любить их обоих — приходи. Но только ко мне.
Он промолчал. И бросил трубку.
Что он решит — не знаю. Но я поняла одно: лучше одной, чем с тем, кто не видит в твоём ребёнке человека.
