Почему мама с папой не стали жить вместе, Вера так и не узнала.
Ей было три года, когда родители разошлись. Мама с маленькой Верой вернулась из города в родную деревню.
— Всё успела, — не удержалась баба Зина, встречая дочку с внучкой у калитки. — Выучилась, вышла замуж, родила, развелась. Как у вас, молодых, всё быстро…
Говорят, судить человека надо не по словам, а по делам.
Баба Зина была доброй бабушкой. А то, что ворчит и брюзжит, близкие давно привыкли.
Зато какие блины печёт! Сколько сказок знает…
Вера любила, когда её укладывала спать бабушка. Садилась на край кровати, поправляла внучке одеяло и неспешно начинала рассказывать очередную сказку.
Конечно, кроме сказок, каждому ребёнку хочется ласки. Но баба Зина «нежности» не любила. Поцеловать перед сном, обнять, сказать, как любит — это не про неё.
Манера общения матери Веры с близкими полностью пошла от бабушки.
Иногда Вера думала: может, не любят, раз не обнимают?
Но однажды Вера простудилась, и три дня ей не становилось лучше, а скорая всё не ехала. Баба Зина днём и ночью не отходила от внучки. Мамы тогда не было — уехала по делам.
Если вспомнить, Вера чаще была с бабушкой, чем с матерью.
— Когда мама приедет? — спрашивала она у бабы Зины.
— Как устроит личную жизнь, так и приедет, — отвечала та.
Что значит «устроить личную жизнь» — маленькая Вера не совсем понимала. Но переспрашивать не решалась.
А потом мамины поездки стали реже и вовсе прекратились. Вера подумала: наконец «устроила», теперь всегда с ними.
Только вот ходит она грустная. И Веру будто не замечает, всё думает о чём-то своём.
А потом мать заболела. Сначала казалось, ничего серьёзного — пройдёт.
Стала плохо есть, при первой возможности ложилась. Но не спала, просто тихо лежала с закрытыми глазами.
— В город надо ехать, к хорошему врачу, анализы сдать, — сказала соседка, которую позвала баба Зина.
— Никуда не поеду, — ответила мать, до этого молчавшая.
Вера видела, как трудно ей дались эти слова.
Через неделю матери стало совсем плохо. В больницу пришлось ехать на скорой.
Вера тогда не знала, что видит маму в последний раз…
И остались они с бабой Зиной вдвоём.
Вера почти не помнит тех дней. Всё, что происходило, было как дурной сон. Бабушка, которая плачет и сразу постарела… Мамины вещи, которые дочка брала с собой в кровать. Укрывалась маминым тёплым халатом, прижимала к груди перчатки, пахнувшие её духами.
— Лучше бы меня не стало, — вздыхала баба Зина. — Какое горе… А тебя на кого оставишь…
В первый раз она провела морщинистой рукой по голове Веры. Девочка боялась пошевелиться — вдруг баба Зина уберёт руку?
Постепенно они пришли в себя…
Вера ходила в школу, помогала по хозяйству, делала уроки. Дни тянулись, как близнецы, похожие друг на друга.
Только потом девочка поняла, как была счастлива тогда. Баба Зина заботилась о ней, старалась заменить и мать, и отца.
…Пятнадцать лет — не лучший возраст, чтобы остаться одной на этом свете. Но судьба распорядилась иначе.
Однажды баба Зина уснула и не проснулась. Её тихо не стало во сне.
Вера не смогла даже заплакать на поминках. Внутри была пустота и безнадёжность.
Девочку забрали в детдом.
Через несколько дней её вызвали к директору.
— Вера, мы нашли твоего отца. Сегодня он за тобой приедет. Собирай вещи.
— Но я его не знаю…
Ехать куда-то с незнакомым человеком? Называть его «папой»? К этому она не была готова.
— Познакомишься. Радуйся, что родной отец появился. И от тебя не отказался. Могло быть и иначе.
…— Ну, привет, — высокий незнакомец сам чувствовал себя неловко, глядя на дочь, которую запомнил совсем маленькой.
Если вообще запомнил…
— Пошли, — взял у Веры сумку и первым направился к выходу.
Девочка стояла, не в силах сдвинуться с места.
— Не бойся, я тоже волнуюсь, — мужчина неуверенно улыбнулся и подмигнул.
«Ну и мужик», — подумала Вера, шагая за отцом, которого не знала.
По дороге домой они молчали. Не знали, о чём говорить.
На пороге квартиры их встретила миловидная женщина, тщательно накрашенная. И одета она была не по-домашнему — элегантное платье, много украшений.
— Знакомься, это Оля, моя жена, — сказал отец. — А это моя дочь, Вера, — кивнул он в сторону девочки.
— Очень приятно, — сказала Оля, окинув гостью строгим взглядом.
«Врёт», — мелькнуло у Веры.
Она зашла в комнату, огляделась и ахнула!
На них ждал накрытый стол! И вся квартира была красивой, как музей.
Картины на стенах, белый пушистый ковёр, огромный телевизор, тяжёлые шторы!
…Вера прожила у отца неделю, но так ни разу и не назвала его «папой». Не могла…
Оля вела себя так, будто девочки в квартире нет. Любила подолгу валяться в постели, потом красилась, пила кофе.
Завтрак готовил Николай. Резал толстыми кусками колбасу. Хлеб покупал нарезанный — меньше мороки.
Наливал дочке чай, не жалея заварки и сахара.
Вере это не нравилось, но сказать она стеснялась. Да и как обращаться к нему? «Папой» язык не поворачивался.
У Николая был большой джип. На нём он подвозил Веру в школу. Обратно она возвращалась сама.
— Вера, возьми деньги на обед, — протягивал он смятые купюры.
Она брала, но не тратила. Копила на «побег»… Мечтала вернуться в родную деревню.
«Отцу с Олей я не нужна, это ясно», — рассуждала она.
Искать её не станут. Значит, за ней в бабушкин дом никто не приедет. Три года перетерпеть, а там она уже взрослая. Сможет работать. О еде в деревне не переживала — картошки полно, банки с соленьями, компоты.
Но планам не суждено было сбыться…
…Вера налила полную кружку вишнёвого сока и пошла в комнату, чтобы спокойно выпить его и сделать уроки. Под тяжёлым взглядом Оли она не могла сделать ни глотка.
По путиВера споткнулась о ковёр, сок пролился, и Оля, увидев пятно, раздражённо воскликнула: «Вот и всё, хватит с меня этой возни!», а Николай, взяв её за руку, тихо сказал: «Теперь мы семья, и тебе никуда не надо уходить».