«Вы слишком опекаете ребёнка»: вот что заявил мне врач. Но я не истеричка — я просто мама.
Будь мой сын малышом — может, я бы и не паниковала. Но ему почти пятнадцать, а он всё равно не спит по ночам. Отсыпается днём, когда положено учиться, двигаться, дружить, жить. Пришлось перевести его на домашнее обучение — не из-за прихоти, а по нужде: он физически не встроен в обычное расписание.
Нет, он не зависает в играх, не листает соцсети часами. Он читает. Пишет. Рисует. Слушает лекции. Разбирается в биологии, программировании и истории одновременно. Просто не может выключиться — будто в голове заедает тумблер.
Сперва я просто наблюдала. Потом заметила странности: то ящик бесконечно открывает-закрывает, то ковёр поправляет, то в стену постукивает. Испугалась. Не из-за шума — из-за очевидного: нервы на пределе. Пора к специалисту.
Пошли к неврологу. Назначил кучу анализов. Всё в норме. Отправил к психиатру. Тот встретил ледяной улыбкой и сразу набросился на меня. Вежливо, но жёстко, пока не выдал «вердикт»:
— Вы, — говорит, — перегибаете. Слишком много времени проводите с сыном. Задушили его опекой.
Я остолбенела.
— Что?!
— Нормальные родители, — поучительно продолжил он, — видят ребёнка за завтраком и ужином. А вы везде с ним. Результат? Не психика, а тепличный цветок.
— Я работаю удалённо. Разве это преступление?
— Преступление — ваша тревожность! — отрезал он. — Обошли кучу врачей. И всё потому, что вы ищете несуществующую болезнь. Придираетесь, выискиваете, гиперконтролируете. Вам нужно быть… необходимой.
— Извините, но анализы назначал невролог, — спокойно ответила я. — Я лишь следовала его советам.
— Нормальная мать отказалась бы — дорого же! А вы даже сейчас на него смотрите умильно, а он ковыряется в карманах. Не слушается. Не воспитан. А вы… нестрогая. Мне бы ваши проблемы…
А потом… понеслось. Полчаса моего платного приёма он рассказывал… о себе.
О дочери, которая с ним не разговаривает, красит волосы в синий, зимой в шортах ходит. Курит в подъезде, тусуется с подозрительными типами. Что он сам пьёт успокоительное, чтобы «принять её выбор». Мол, вот как надо любить подростков.
Я выслушала. Поблагодарила. Вышла.
На улице дышать стало легче.
И знаете что? Я не тревожная. Я просто мать. Та, что хочет понять своего ребёнка, помочь, не бросить в этом вихре гормонов, страхов и бессонницы. Да, я рядом. Да, мы вместе. И если кого-то это раздражает — значит, он не понимает, что такое забота.
Теперь ищу другого врача. Спокойного, адекватного. Не того, кто будет жаловаться мне на жизнь, а того, кто нас услышит. Потому что я уверена: любить своего ребёнка — не диагноз. Это норма. Это и есть материнство.
