—Как это не можете? Это же ваша мать. Вы рыдали у её постели, а теперь не хотите хоронить? — Ольга сжала кулаки, едва сдерживая ярость.
—Ольга Сергеевна, пациентка из четвёртой палаты сказала, что Лазарева скончалась.
Она отложила ручку, встала, поправила медсестринскую шапочку, закрепив выбившуюся прядь, и вышла в коридор.
Дверь в палату была приоткрыта. У кровати Галины Петровны Лазаревой стоял ссутулившийся мужчина, тихо шептавший что-то усопшей. Ольга подошла ближе — женщина лежала с закрытыми глазами, рот приоткрыт.
На соседней койке сидела пожилая пациентка, жестом подзывая Ольгу, будто ждала этого момента.
—Уже десять минут тут стоит. Вздыхает, прощения просит. Не велел никого звать, — прошептала она, округлив глаза для драматизма.
Ольга вернулась к умершей.
—Надо вынести её из палаты, пациенты волнуются… — Она замолчала, когда мужчина резко обернулся. Его лицо было красным от слёз. — Ваша мама умерла. Этого не изменить, — мягко сказала она.
*Взрослый мужик, а так убивается… Наверное, любил её*, — промелькнуло в голове.
—От чего её лечили? — хрипло спросил он.
—Обычно спрашивают, от чего умерли. Пойдёмте в ординаторскую, объясню. — Она повернулась к двери, но он схватил её за руку. — Что вы себе позволяете? Отпустите! — Она дёрнула руку, но пальцы его стиснулись крепче.
—Почему вы её убили? Она никогда не болела! — голос его сорвался.
Ольга вырвалась.
—Если вам не жаловалась, это не значит, что была здорова. Или щадила вас. — Холодно бросила она. — Две недели здесь лежала, а вы ни разу не пришли. Теперь слёзы льёте.
—Я не знал… В командировке был. Соседка только сказала.
—Пойдёмте, — устало повторила Ольга, но он не двинулся.
Позже медсестра Алёна сообщила, что он ушёл. «С горя, наверное», — подумала Ольга. Но через два дня позвонили из морга: тело не забрали.
—Как не забрали?! — Она вспомнила его рыдания. — Разберусь.
Нашла телефон в карте Лазаревой. Долгие гудки, наконец — хриплый голос:
—Чего надо?
—Я лечащий врач вашей матери. Вы собираетесь её похоронить?
—Не… не могу… — запинаясь, пробормотал он.
—Как не можете? Напились и забыли? Это же ваша мать! Вы рыдали у неё в палате! — Ольгу затрясло от злости. — Бесплатно тело хранится неделю, потом…
—Вы её убили… — В трубке — резкий гудок.
—Скотина! — выдохнула она. — До чего надо допиться, чтобы мать похоронить забыть?!
Такое бывало, но этот случай не выходил у неё из головы.
***
Она вспомнила свою мать.
Та воспитывала её одна, была строгой. Даже в старших классах запрещала возвращаться после девяти. Пока подруги красили волосы в яркие цвета, Ольга боялась даже подумать об этом.
Летом подрабатывала санитаркой, чтобы купить платье. Мать упрекала: «Деньги на тряпки потратила, а мне ни копейки!»
Когда Ольга поступила в мединститут, мать кричала: «Когда ты меня наконец кормить начнёшь?»
На втором курсе она сбежала к однокурснику Сергею. Родители его не возражали против свадьбы, но Ольга потеряла ребёнка. Поженились позже, но на последнем курсе Сергей изменил ей.
Она осталась — идти было некуда. После рождения сына Артёма муж исчез. Помогла свекровь, хоть и без тепла. Потом всё наладилось: работа, садик…
Однажды соседка сообщила: мать тяжело больна. Ольга пришла к ней, умоляла лечь в её больницу. Та отказалась.
Каждый день после работы Ольга ехала на другой конец Москвы. Мать не пускала её с Артёмом жить к себе: «Мне покой нужен».
Год метаний. Ночные смены, чтобы оплатить сиделку. Потом мать перестала её узнавать, кричала: «Пришла квартиру забрать? Не дождёшься!»
Лишь когда та окончательно слегла, Ольга переехала. В редкие моменты ясности они плакали, просили прощения.
Слишком поздно.
Ольга держала её руку до последнего вздоха.
***
Случай с сыном Лазаревой заставил её задуматься. На Радоницу она поехала на кладбище. Погода была тёплая. Убрала засохшие цветы, положила свежие. На памятнике мать смотрела строго, но без упрёка.
У выхода она увидела того мужчину. Он стоял, разговаривая с кем-то. «Хоть на кладбище пришёл», — подумала Ольга.
—Постойте, — окликнул он её. — У вас тоже… потеря? Простите, я тогда напился, наговорил…
—Радоница. Маму навещала.
—Девять дней сегодня… — Он предложил подвезти.
В машине он признался:
—Мама была мне другом. Но когда я полюбил женщину с ребёнком, она сказала: «Или я, или она». Мы расстались. Я ушёл из дома. А когда узнал, что она в больнице… — Голос его дрогнул.
—Вы хотели её наказать, а наказали себя. Теперь будете жалеть, что не успели сказать, что простили.
Он резко взглянул на неё:
—Словно мысли читаете.
—У нас с матерью было похоже. Только мы успели помириться.
Он пригласил её домой — помянуть. Она согласилась.
За столом он почти не пил, рассказывал. Их судьбы были удивительно схожи.
Перед расставанием он сказал:
—Как бы мы ни злились на матерей, они нас любили. И, знаешь… в нашей встрече они сыграли роль. Давай на «ты».
Ольга улыбнулась.
Как редко находишь человека, который понимает твою боль, потому что прошёл через то же самое.
Матери ушли, но оставили им шанс — не повторить своих ошибок.
