«Зачем плодили детей, если теперь вам некогда с ними возиться?» — у меня нет ни малейшего желания нянчить внуков и хоронить свою жизнь.
Я больше не могу молчать. Притворяться, будто всё как раньше. Будто я — этакая добродушная, всепрощающая бабулька, готовая сутками печь блины и чинить разорванных мишек. Но хватит. Мне шестьдесят. Да, я на пенсии. Разве это значит, что я должна превратиться в вечную скамейку запасных для чужой семьи?
«Чужой» — не просто слово. Внуки — не мои дети. Я уже прошла этот путь. Подняла двоих — Андрея и Дмитрия. Вбухивала в них всё: нервы, здоровье, последние рубли. Носилась с градусниками по ночам, сидела на родительских собраниях, зашивала порванные штаны перед утренником. И даже мысли не было свалить это на свою мать или тётку — тащила сама. Потому что это был мой выбор.
Теперь они выросли. У каждого — своя квартира в Ново-Переделкино, кредиты и «срочные встречи». И свято уверены: раз мать не работает, значит, обязана быть вечной подпоркой. Забрать Ваню из садика, потому что «внезапно завалили проектом». Подежурить у педиатра, пока они «на важном корпоративе». Или просто потому, что «устали».
А я разве не устаю? У меня тоже есть дела. Билеты в Большой театр, клуб «Шахиматный дебют» в Тургеневской библиотеке, наконец-то начатый курс иконописи в Замоскворечье. Я живая. Не тень из прошлого.
Но старший, Андрей, будто этого не видит. На днях втопал в квартиру с Петькой, сунул мне его в руки:
— Мам, ты же дома. Погуляй с ним, а?
А я собиралась к Лиде — мы с ней шесть месяцев не виделись, ещё со времён её операции. Стою, кофе в руках холодеет, а он уже хлопает дверью. Даже не спросил.
Я не злюсь на внуков. Они смешные, пахнут пряниками и «Ушастым нянем». Но я не мебель, которую передвигают по удобству.
Пока я разогревала Петьке солянку, позвонил Дима. Радостно так: «Мы с Катей ждём ребёнка!» Я расплакалась, конечно. Но в груди тут же ёкнуло — значит, теперь и с этой стороны начнётся: «Мама, подмени», «Мама, выручи»?
После звонка села на кухне, смотрела на снег за окном. Что же, теперь мой календарь должен выглядеть как расписание электричек? Четные дни — Петя, нечетные — новый малыш?
Я сказала Андрею: «Сегодня посижу. Но больше — только если договоримся заранее». Он надулся: «Ты вообще бабушка или просто эгоистка?» А разве эгоизм — это хотеть прожить свою старость, а не чужую молодость?
Я тридцать лет крутилась как белка. Без отпусков, без новых пальто. Не жалею — но теперь я имею право на свой темп. Хочу пить утренний кофе не под визг «Бабушка, дай!», а под тихий перезвон ложек в блюдце.
Сейчас иначе. Мы научились говорить «нет». Помощь — это когда я хочу, а не когда от меня ждут.
Не справляетесь с детьми? Может, не стоило их заводить. Я рожала людей, а не костыли.
Да, я буду бабушкой. В воскресенье. Или в среду после музея. Но не тогда, когда вам вздумается.
И знаете? Мне не стыдно. Впервые за много лет я чувствую — это моя жизнь.
