**10 мая**
Почти хорошо. Но только почти.
— Опять задержишься? — голос Дмитрия по телефону казался таким далёким, будто доносился не из соседней квартиры в нашей московской девятиэтажке, а из другого района, где уже давно стемнело, и фонари едва пробиваются сквозь густой снегопад.
— Да, часов до десяти, а может, и позже. Проверка отчётов, логисты опять всё напутали, — ответила я, включив громкую связь, одной рукой мешая чай, другой дописывая письмо подрядчикам. На столе — стопка нераспечатанных конвертов.
— Ты дома почти не появляешься, — сказал он после паузы. Без упрёка, просто констатация. Но в его спокойствии слышалась усталость. Не от меня, не от наших отношений… А от этой вечной нехватки времени. От одиноких вечеров, от пустоты по утрам.
— Ты же понимаешь.
— Понимаю, — снова пауза. Но не пустая. Натянутая, как струна перед грозой. В этой тишине читалось слишком много: недосказанное, тревога, вопросы без ответов.
Я терпеть не могла такие паузы. Они сдавливали грудь, будто кто-то медленно сжимал меня в кулаке. Между нами тишина никогда не была просто отсутствием звуков — она всегда была наполнена чем-то тяжёлым.
Домой я вернулась далеко за полночь. В прихожей горел ночник — Димка всегда оставлял его, «чтобы не наткнулась в темноте». В тусклом свете на полу валялся один носок — явно не мой. На кухне лежала записка: «Ужин в духовке. Лёг рано». Почерк неровный, словно торопился или нервничал.
Я наскоро поела. Еда была тёплой, заботливо прикрытой фольгой. Но вкуса не чувствовала — будто всё внутри онемело от усталости. Потом открыла ноутбук, пробежала глазами отчёт… и тут же захлопнула. Ванная, умывание, мимолётный взгляд в зеркало — и тут же отвод глаз, потому что не хотелось видеть своё отражение. Лёгкая рядом. Он спал. Спиной ко мне. Между нами — расстояние. Чуть больше, чем вчера. Или мне так казалось?
Утро началось с пробки, сломанного каблука и забытых на столе документов. В метро я села рядом с женщиной, которая в трубку жаловалась кому-то:
— Приполз под утро, от него перегаром несёт, молчит, как партизан. А я, дура, всё жду…
Я вздрогнула. Будто услышала свои мысли, только в чужом исполнении. Она ждала, несмотря ни на что. А я… Мы жили рядом, но словно в параллельных мирах.
В офисе никто не заметил, что я пришла на час раньше. Не заметили бы и отчёт, если бы не сдала его вовремя. Начальник кивнул, буркнул: «Нормально» — и уткнулся в экран. Всё как всегда: отчёт, кивок, тишина. Даже похвала звучала как приказ.
Я пошла на кухню, заварила чай. Смотрела, как чаинки кружатся в кипятке, оставляя за собой мутный след. И вдруг подумала: это единственное настоящее движение за весь день. Всё остальное — механическое. Отчёты, цифры, сроки. Всё чётко, вовремя, правильно… Но как будто не там и не так. Движение ради движения. Чтобы «соответствовать», а не «жить».
Вечером ужинали молча. Ложки звякали о тарелки, холодильник урчал на фоне. Димка смотрел не на меня, а в стол. Потом неожиданно спросил:
— Сегодня вечером свободна?
— Вроде да.
— Может, в кино сходим?
Я кивнула. Не сразу. Внутри боролись усталость и странное желание — вырваться, вдохнуть, почувствовать что-то кроме этого оцепенения. Потом подошла, обняла его сзади. Он был тёплый. Настоящий. Как якорь в этом бесконечном потоке дней.
— Прости, — прошептала. — Я пытаюсь удержать всё: работу, дом, нас… Чтобы ничего не рухнуло.
— Я знаю, — он обернулся. — Но надо не удерживать, а жить. Мы же не музейные экспонаты.
Я ничего не ответила. Просто прижалась к нему сильнее, уткнулась лицом в спину. И в этой тишине стало чуточку легче.
В кино взяли билеты на какой-то бессмысленный боевик — подростки орали, кто-то чавкал попкорном. А мы сидели рядом. Держались за руки. И в этом простом жесте было больше, чем во всех словах.
На улице падал мокрый снег. Фонари отражались в лужах, ветер гнал по тротуару бумажки. Где-то смеялись, у аптеки целовалась парочка. Димка рассказывал что-то про старого друга, про случай в метро, про ерунду. А я слушала и вдруг поняла: мне этого так не хватало. Простого. Обычного. Настоящего.
У подъезда я остановилась.
— Понимаешь… У меня вроде всё нормально. Почти.
Он посмотрел на меня. Без удивления. Словно ждал этого.
— Давай сделаем так, чтобы было не «почти». Не сразу. Но вместе.
Я кивнула. И впервые за долгое время внутри что-то разжалось. И захотелось не просто дожить до утра. А проснуться и жить.
